Легенда о сепаратном мире. Канун революции - страница 62

Поистине трагично было положение «немки» в обстановке «упадка» после пережитого в России шовинистического угара, когда люди так склонны были каждую неудачу на войне объяснять изменой и кругом видеть шпионов. Эти петербургское «миазмы», по выражению А. Ф., отметил и апрельский дневник Анд. Вл.: «В поисках виновников общество как бы ищет жертв для своих “выпадов”. Военный министр Поливанов, сам повинный в экивоках на своего предшественника Сухомлинова, в Совете министров иронически говорил, что “благодарные соотечественники” пока его не заподозревают в “пособничестве неприятелю”. А. Ф. не могла избежать общей печальной участи быть заподозренной в пронемецких интригах. Прославленный немцеед член Гос. Думы Хвостов, проверявший уже в качестве министра вн. д., как мы знаем, лояльность даже отрешившейся от мирской жизни вел. кн. Елизаветы Фед., показывал в Чр. Сл. Ком.: “Как я ни пробовал найти отголосок немецких симпатий, я их не нашел”». Конечно, искренность Хвостова может быть всегда заподозрена, равно как и свидетельство перед французским послом вел. кн. Марии Павловны (старшей), в прошлом которой было у самой не совсем благополучно в смысле активного «германофильства»85. На вопрос Палеолога в ноябре 1914 г., каково отношение Императрицы к Германии, М. П., несмотря на свою неприязнь к А. Ф. и большую склонность к интригам против нее, ответила: «Я, может быть, вас удивлю… Она страстная антинемка. Она отрицает за немцами всякое чувство чести, совести и гуманности. Она мне сказала однажды: они потеряли моральное чувство, чувство христианина». Но вот дневник сына М. П., вел. кн. Андрея, довольно объективного современника, мемуариста. Он записал 11 сент. 1915 г.: «Можно безусловно утверждать, что она решительно ничего не сделала, чтобы дать повод заподозрить ее в симпатии к немцам, но все стараются именно утверждать, что она им симпатизирует…» Сам французский посол довольно решительно в своем дневнике опровергает «легенду», которая создалась вокруг имени Императрицы о ее предпочтении Германии86. Записывая в конце октября 1914 г. рассказ одного английского журналиста о впечатлениях, им вынесенных во время обеда в московском «Славянском Базаре», когда А. Ф. не называли иначе, как «немка» (и английский посол свидетельствует, что ее так называют всюду), Палеолог говорит: «В действительности Царица ни по уму, ни по сердцу не немка, она любит Россию горячей любовью, она искренняя патриотка». Английский генерал Вильямс после свидания с А. Ф. 2 июля 16 г. записал: «Она так горда Россией».

Интимная переписка с мужем полна негодования на поведение немцев и раздражения против «пруссаков». Несколько выдержек разных хронологических периодов дадут ясное представление о не изменившихся переживаниях А. Ф. 19 сент. 1914 г. она пишет: «Уход за ранеными служит мне утешением… Болящему сердцу отрадно хоть несколько облегчить их страдания. Наряду с тем, что я переживаю вместе с тобой и дорогой нашей родиной и народом, я болею душой за мою “маленькую”, старую родину… А затем, как постыдна и унизительна мысль, что немцы ведут себя подобным образом. Хотелось бы сквозь землю провалиться». «Злорадство немцев приводит меня в ярость» – 12 июля 1915 г. по поводу наступления на Варшаву. «Все-таки колоссально то, что немцы должны сделать, и нельзя не восхищаться, как превосходно и систематически у них все организовано. Если бы наша техническая часть была так хороша, как их… война уже давно была бы окончена. Многому хорошему и полезному для нашего народа мы можем у них научиться, но от многого надо отвернуться с