Легенда о Смерти - страница 28

Лау встал у порога гумна, где проходил пир, чтобы принимать тругаре, спасибо, от своих гостей. Многие шли, пошатываясь и что-то бормоча. Лау всем пожимал руку. Он любил, чтобы от него все уходили сытыми по горло.

– Отлично, – говорил он, – сегодня в канавах по дороге от Кереспера мочи будет больше, чем ручьев.

Он был доволен собою, своими поварами, своими бочками с сидром и своими гостями. Вдруг он заметил, что кто-то еще остается за столом. Это был человек в ветхом рубище.

– Не торопись, – сказал Лау, подойдя к нему, – ты пришел последним, по справедливости и уйти должен последним… Только смотри не засни перед пустой тарелкой и пустым стаканом.

Человек и правда перевернул тарелку и стакан. Услышав слова Лау, он медленно поднял голову. И Лау увидел, что это голова мертвеца.

Человек поднялся на ноги, тряхнул своими лохмотьями, они осыпались на землю, и Лау заметил на каждом из них кусочек гнилой плоти. Запах, шедший от них, и страх перехватили Лау горло.

Он задержал дыхание, чтобы не задохнуться, и спросил мертвеца:

– Что ты от меня хочешь?

Скелет, все кости которого теперь обнажились, словно ветви, сбросившие листву, приблизился к Лау и, положив ему на плечо руку без плоти, сказал:

– Тругаре, Лау! Когда я тебя спросил на кладбище, могу ли я прийти, ты мне ответил, что никто не будет лишним. Слишком поздно ты решил узнать, кто я такой. А зовут меня Анку. Раз ты был так любезен, что пригласил меня, как и всех других, я тоже хочу поступить с тобой по-дружески и предупредить тебя: тебе осталось не более восьми дней, чтобы привести все свои дела в порядок. Через восемь дней я проеду здесь на своей повозке, и будешь ты готов или нет, но моя работа в том, чтобы тебя забрать. Итак, до следующего вторника. Угощение, которое я тебе приготовлю, будет хуже твоего, но компания будет больше.

При этих словах Анку исчез.

Лау ар Браз за неделю разделил свое добро между детьми; в понедельник позвал священника из Плейбер-Христос, исповедовался и причастился, а во вторник вечером он умер.

Своей щедростью он заслужил добрую смерть!

Да будет так с каждым из нас!

Раньше в село из окрестных ферм, которые находятся далеко в полях, вели только плохонькие дорожки, которые называли кроличьими.

Зимой, когда эти дороги размывались дождями, в путь пускались прямо через соседнее поле. Вот откуда в бретонской провинции столько тропинок вдоль старых дорог. И столько изгородей с каменными ступеньками, выбитыми в придорожных откосах, чтобы легче было перебраться через дорожку. Позднее были проложены дороги получше, и старые были заброшены живущими здесь людьми. Но мертвые – то есть погребальные процессии – продолжали пользоваться старыми. Считалось кощунством проводить человека к его последнему жилищу иной дорогой, чем провожали его отца, деда, прадеда, прапрадеда и всех его предков с незапамятных времен. Эти дороги, по которым ныне идут только похороны, получили имя дорог Смерти.

И горе хозяину, который по незнанию вздумает запретить проезд по этим священным дорогам через его земли.

На полуострове Крозон дорога Смерти зовется hent corf – дорога Тела. По традиции по ней нельзя бежать, там нельзя кричать и вообще совершать какие-нибудь неприличия.

Тогда я только что арендовал под ферму хозяйство Керлан в Пенаре, было это уже почти тридцать лет тому назад. Один из лугов хозяйства был сплошь болота и трясины. Его пересекала колесная дорога.