Легенды Цеймарра - страница 26

Алан, слушавший всё это с непередаваемым изумлением, наконец не выдержал и рассмеялся.

– Лиэрд Шатеньи, вы в своём уме? Если история каким-то образом прошла мимо вас, то вспомните хотя бы детские сказки. Я не могу выбирать императора по собственному разумению, на всё воля богов. В моих силах лишь отличить алмаз от стекла, не более. Поэтому предлагаю прекратить этот балаган. Снимайте этот драконов ошейник, – Он потянул кольцо, неприятно обжигающее кожу, – и я сделаю вид, что всё случившееся простое недоразумение, которое останется между нами.

– О нет. Никакого недоразумения. Уважаемый Алан’Дейл, я отлично знаю историю Цеймарра и тот факт, что больше тысячелетия власть передавалась почти по прямой линии, да не всегда старшему сыну, но всегда ближайшей родне. У ваших предшественников просто не было необходимости в настоящем Поиске, а соответственно, не было вариантов. В нашем же случае их масса. Зачем искать того, кто, возможно, никогда и не будет найден, при наличии гораздо более уместных кандидатур? Ну предположим, найдёте вы какого-нибудь подпаска, самородка с надлежащим уровнем магии, и что? Он сможет управлять Империей? Он сможет издавать законы? Он сможет вести за собой людей? Конечно же нет! Ведь не зря Драгонары даже своих бастардов воспитывали как принцев крови, правитель должен быть образован, умён, наконец, харизматичен. Безусловно, я не один достоин стать во главе Цеймарра, но согласитесь, что сейчас у меня есть небольшое преимущество перед другими. А моя коронация в храме Арвиенны расставит все чёрточки в рунах на свои места.

– Эту коронацию, если бы она состоялась, не пережили бы ни вы, ни я, – сухо ответил Алан. – Да, в ваших словах есть доля истины, гораздо проще вручать власть человеку, готовому её принять. Но мы лишь пешки в играх богов.

На этой фразе по комнате разнёсся неслышный серебряный смешок, от которого поежились все присутствующие, не понимая, в чём причина.

– Сказки! – не выдержав, гневно воскликнул Шатеньи. – Не надо рассказывать мне глупые сказки. Боги, драконы, хранители, императоры! Это всё чушь! Есть власть, которую однажды получил первый Драгонар и подвёл под это неплохое обоснование. И эта власть должна перейти мне! Твоя роль – только торжественно вручить мне корону на глазах у всего народа! Иначе люди ведь могут и не дождаться возвращения своего Хранителя.

– Ты сумасшедший, Валдр, – тоже перешёл на «ты» Алан, – ты не являешься наследником Империи и никогда им не станешь. Твоей силы не хватит даже просто принять проклятье, не то, что удержать. И я никогда не представлю тебя Императором Цеймарра. Во-первых, это будет стоить жизни мне, во-вторых, самой стране. Про тебя я молчу, эта потеря будет меньшим, из того, что меня огорчит.

Лиэрд вскочил со своего кресла.

– Упрямый идиот! Хорошо, мы продолжим этот разговор завтра.

– Бессмысленный разговор, Валдр Шатьеньи. Бессмысленный. Я своих решений не меняю, особенно тех, которые зависят не только от меня.

Шатеньи на этот раз промолчал, потом, ухмыльнувшись, направился к двери, сделав знак стражам следовать за ним. Захлопнулась тяжёлая дверь, снаружи глухо щёлкнул замок. Алан остался один. Какое-то время он просто сидел, прикрыв глаза и пытаясь принять весь абсурд сложившейся ситуации. Какого дракона вообще происходит? Мир сошёл с ума? Или это его персональный приют умалишенных? За один месяц его жизнь круто повернулась к нему… задницей. Его дважды пытались убить, заманили в ловушку, как зайца в силки, теперь хотят то ли купить, то ли запугать. И всё это на фоне каких-то бесплодных метаний по стране и попыток доказать, что скоро действительно может случиться непоправимое, что он не блаженный фанатик. Только вот из фактов и аргументов у него невразумительное «я знаю», а когда появятся доказательства, будет уже поздно, и его задача – не допустить появления доказательств собственной правоты. Бред! Он залпом опустошил бокал и встал. Обойдя комнату, он не нашёл ни одного шанса сбежать. За дверью было слышно, как переговаривается оставленная в коридоре стража. Окно, слишком узкое даже без решёток, не годилось для попытки побега, да и вид на мостовую с высоты третьего этажа как-то не вдохновлял. Отчаявшись, он скинул куртку и упал на кровать.