– Что ж ты не взяла нормальной пищи? – отчаянно проговорил ещё не проснувшийся юноша, недовольно морщась от далеко не аппетитного вида содержимого котелка.
– Хочешь, сходи да возьми, если он тебя угостит. Или ты несметно богат? – улыбка моментально слетела с прекрасных губ девушки, и взгляд вновь стал серьёзным, даже суровым, но это придало ей ещё большую сексуальность, чего не смог не заметить Флаури.
Бросив в сторону эльфийки мимолётный взгляд, так, чтобы она не заметила, и, осознав, что выбор у него невелик, Тимбертон принюхался к непонятному запаху и подсел поближе. Кажется, есть придётся, что дают. И впрямь, денег у него нет, а клянчить завтрак у Харита, который и так вчера несказанно помог, было бы весьма невежливо.
– Слушай! У меня есть предложение! – вспомнив о ночных раздумьях, сказал Флаури и поведал Милане.
– Ты думаешь, что твой наместник ещё не знает об опасности? – невозмутимо спросила девушка. – Вести разлетаются очень быстро. А появившихся в центре королевства орков никто не оставит без внимания. Держу пари, уже усилены патрули и дозорные, так что нам нет смысла мотаться туда и обратно, чтобы рассказать то, что все и так знают. Тем более, сам говоришь, его сейчас нет в городе. Если он уехал по этому тракту, то до сих пор разъезжает по просторам королевства, – она закончила, вопросительно глядя на Флаури и ожидая от него важного решения.
Тот заметил негласный вопрос девушки, покачал от досады головой и молча попробовал кулинарный эльфийский изыск. Вот тут-то его представление о травах и перевернулось с ног на голову. Зачёрпывая божественное творение снова и снова, он извинялся за «вонючие травы» и требовал не выкидывать рецептик.
– Только если ты будешь меня умолять, – празднуя победу вкуса, промолвила Милана.
– Если потребуется, я готов даже кого-нибудь убить за это, – не прекращая опустошать котелок, бормотал Флаури. – Хотя умолять тоже сойдёт.
«Как и было задумано», – заключила эльфийка и поднялась.
– Тогда доедай и пошли к Хариту. Надо котелок отнести, – Милана посмотрела успокаивающим, полным нежности и обаяния взглядом, и ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Они вошли в трактир. Харит поднимал с пола валявшиеся скамьи и прибирал осколки. Орки повеселились здесь на славу. Уже знаменитое «едят тебя мухи» звучало через каждое ругательство.
Вернув одолженный котелок, они попрощались с трактирщиком и вышли на тракт. Пока Флаури, проверяя конское снаряжение, мялся, не решаясь отказать Милане в помощи, та еле слышно запела причудливую песню на неизвестном ему языке. Впрочем, это не было похоже на песню, но её мелодичный голос, переливаясь мириадами прекраснейших звуков природы, создавал именно такое впечатление. Невозможно было оторвать слух от исполненного любви и ласки голоса. Сын Варнора невольно прикрыл глаза, и в его сознании возникла великолепная картина весеннего леса, где в некоторых местах шапками ещё лежал снег. Он вдруг увидел вдали очертания какого-то животного. Далеко, не разглядеть. Фигура стремительно приближалась, и теперь Флаури мог точно сказать, что это… Лошадь! Сверкающая белизной на солнце, она гордо скакала меж деревьев.
Но что это значит?
Сириус внезапно резко дёрнулся, да так, что Тимбертона, державшегося за поводья, рвануло вперёд, и он полетел на землю. Отряхивая голову ото мха и полусгнивших прошлогодних листьев, юноша хотел было вскинуться на обезумевшего коня, но, когда открыл глаза, перед ним оказалась та самая лошадь, что только что существовала в его видении. Белоснежную красоту животного нарушали лишь седло и тёмно-серая седельная сумка, на которой крепился изящный лук.
