Глава 4. На грани разоблачения
Ксафан проснулся поздним утром. В его голове царил полный бардак после прошедшей ночи. Не открывая глаз, он нащупал тумбочку, схватил графин с водой и жадно глотнул.
Сев на кровать, Ксафан заметил, что картинка перед его глазами продолжала пульсировать, оставляя его безразличным к происходящему вокруг. Но работа есть работа. Он встал, надел штаны от костюма, схватил рубашку с пола и направился в туалет.
Ксафан включил воду и умыл лицо. Бриться ему не понадобилось: дьявол бороды не носит, и, соответственно, это шло ему на пользу, экономя время.
Уборщица, услышав шум из номера Ксафана, кивнула официанту. Тот, выглянув из-за угла, выкатил тележку с хромированной круглой крышкой и аккуратно постучал в дверь.
– Завтрак, господин Ксафан! – произнёс он с улыбкой.
Ксафан вздрогнул от неожиданности; его глаза блеснули красным оттенком, и он повернулся к двери с восклицанием:
– Не сейчас, чёрт возьми!
Ноги официанта подогнулись в коленках. Он испуганным взглядом посмотрел на уборщицу, которая жестом призвала его выкатить тележку обратно и не лезть под ноги Ксафана.
Подняв телефон, Ксафан увидел, что органайзер напоминает о телеконференции, связанной с произошедшими событиями в театре. Внезапно его осенило: конференция!
Быстро схватив свой розовый галстук, который висел на краю дверцы туалета, он накинул его на шею – галстук сам завязался, словно змея, обвивающая шею. На глаза он надел фирменные очки, мастерски скрывающие покраснение и усталость его глаз. Потом, спотыкаясь о собственные ноги, он бросился к выходу, где на тумбочке в толстой папке лежала подготовленная пресс-секретарем речь.
Выскочив из комнаты в коридор, он натолкнулся на испуганную уборщицу. Ксафан ободряюще улыбнулся и устремился в зал, где уже собрались фоторепортёры ведущих газет и телеканалов.
Он опоздал. Они сидели там больше часа, и в воздухе витало беспокойство. К счастью, Дени сладко спал, приняв дозу успокоительных.
Ксафан вошёл в зал, и радостное «Наконец-то!» послышалось среди собравшихся. Он проворно вскочил на подиум к высокой тумбочке с микрофонами, на которую были направлены все камеры и свет.
Одним движением Ксафан подогнул микрофон на длинной хромированной пружине так, чтобы он оказался на уровне его губ.
– Приветствую! – произнёс он с улыбкой. Свет вспышек журналистов окутал его слева направо и сверху вниз. Ксафан ответил ослепительной белоснежной улыбкой. Его клыки, отпиленные до идеала, выглядели как у настоящего человека.
– Хочу сказать: скорее всего, они сами осуществили этот отвратительный и страшный акт, чтобы все подумали, что мы к этому причастны. Но это – не мы! Спасибо!
Засмеявшись, Ксафан поправил свой розовый галстук и спрыгнул с подиума. Репортёры устремились к нему с вопросами, но охрана начала разгонять их.
– Господин Ксафан! – кричали журналисты. – У нас есть вопросы!
Охрана вежливо, но решительно отвела задающих вопросы в другую комнату, где их дубинками научили, что в настоящей свободной стране не следует провоцировать лишние дискуссии.
