Заходит во двор, заводит в стойло двуногую зверюгу, привязывает ее лапу к стальному столбу. Животное умное, но осторожность никогда не повредит.
Идет к дому. На пороге его уже встречает супруга.
Октавия из кмеров. Хоть у нее и было дэвинское имя, но все же чуть смуглая кожа выдавала ее корни.
Она высокая и красивая женщина с темными кудрявыми волосами до лопаток и яркими зелеными глазами. Сейчас на ней была просторная белая туника.
Смотрит на Фавия с хитрым прищуром, но что-то во взгляде меняется, стоит мужчине приблизиться. Кажется, она знает его так хорошо, что сразу улавливает волнение.
Открывает дверь, кивает в сторону помещения. На улице лучше не разговаривать.
– Где Гаяна? – спрашивает Фавий, не замечая в доме дочь.
– В гостях. Все у нее хорошо, – Октавия отмахивается от вопроса. Да, есть более важные темы.
Фавий чувствует, что ноги гудят. Почему-то тяжесть бросается на него именно сейчас.
Садится на стул. Выдыхает. Октавия садится напротив.
– Я немного волновалась.
Фавий усмехается.
– На встрече был Горин. Говорит, что представляет трех капитанов, – произносит Фавий.
– Похоже на правду. И как прошло? – спрашивает Октавия.
– Довольно… Спокойно. У меня есть ощущение, что соглашение и правда будет подписано.
Октавия кивает. В ее глазах любопытство. О да, она слишком хорошо его знает.
– Но ты ведь не из-за этого взволнован.
Теперь Фавий хитро улыбается и щурится, будто играет с ней.
– Не из-за этого.
В ее глазах осознание.
– Повышение?!
– Да.
– И… И ты теперь…
– Трибун Восточной армии Дэваля.
– Восточной… Стой! Это же… – она едва не перешла на крик. Одергивает себя. Кулак к груди. Успокаивается. Подается чуть вперед, говорит тихо-тихо. – Это же нижние врата?
– Они самые.
– Я не ожидала… Думала, что будет Западная армия. Ну, после несчастного случая с Арихом.
– “Несчастного случая”?
Октавия улыбается. Ее глаза сейчас кажутся пугающе жестокими, но Фавий давно находит что-то извращенно-привлекательное в ее неподдельно хищной натуре. Мало кто в этом городе знает, насколько опасной может быть это женщина.
Фавий поднимает руку. Не стоит такое обсуждать.
В слежку он не верит, но… Да, всегда есть это проклятое “но”. Страшно все потерять из-за небрежного слова.
– Это намного лучше, чем мы ожидали, – произносит Октавия.
– Да. Я даже на колено упал перед Родиславом.
Октавия усмехается.
– Ноги не держали?
– Не без этого.
Они сидят. Молчат.
Не из-за того, что нечего сказать. Оба думают. И Фавий чувствует, что думают об одном и том же.
Его назначение – это самый большой шаг, который делали… Подобные им. И какая будет реакция на него – это большой вопрос.
Фавий уже чувствует какое-то волнение и груду безумной чудовищной ответственности, но есть одна мысль, которая его успокаивает. Он хочет поделиться ею с супругой.
– Если соглашение будет подписано, то я все равно останусь трибуном. Это же здорово!
– Ты всерьез веришь, что соглашение будет подписано?
Октавия и не пытается скрыть скепсис. Ничего удивительного, ее же там не было.
– Три капитана решили, что…
– А почему ты думаешь, что проблема может быть в капитанах?
Она спрашивает резко. И Фавий знает из-за чего.
– Октавия…
Он касается запястья жены. Октавия хмурится, сжимает губы. Вздыхает.
– Я просто хочу сказать, что это же все может быть игрой Империи. Ты сам так не думаешь?
Октавия слишком подозрительная. Или же ему настолько сильно хочется верить в то, что вот-вот начнется мир между враждующими сторонами?
