— Эй, медики! — сердито окликнула я снующую братию. — Вот это все, — мой палец уперся в груду коробок в проходе, — немедленно убрать в грузовой отсек или в медицинский. И надежно закрепить.
— Занимайся своим делом, — мерзким тоном посоветовал один из тех, кто таскал кейсы и коробки. Между прочим, тоже фарн. Вообще, в этой компании фарны преобладали. Давно не видела такого скопища этих фиолетовых потомков насекомых. — И не лезь, куда не просят.
Я психанула:
— К твоему сведению, — становясь поперек прохода и перегораживая фарнам дорогу, скрестила я на груди руки, — это и есть мои прямые обязанности: безопасность корабля и перевозимого на нем груза. А вот эта свалка — это опасность для тех, кто полетит. Едва только корабль оторвется от поверхности, все эти коробочки, емкости и упаковки разлетятся по всему кораблю. Отобьют они кому-то голову или повредят обшивку, предсказать невозможно. Поэтому я сейчас старт отложу. Потом позвоню своей нанимательнице и объясню причину, по которой отбытие ее супруга на лечение задерживается. Угадайте, что будет дальше?
— Миках, немедленно все здесь убрать туда, куда укажет капитан, — скомандовал за моей спиной сухой голос. Но когда я резко обернулась назад, там уже никого не было. Что за черт?
Кому бы ни принадлежал голос, отдавший распоряжение, разобрать устроенную в проходе свалку, ему подчинились мгновенно и беспрекословно. Фарнская братия в медицинских костюмах засуетилась, тот, что пытался меня заткнуть, извинился и спросил, куда убрать груз. После все похватали коробки и кейсы, и дружненько потащили кто в медотсек, устроенный на яхте, видимо, специально для этого рейса, кто к остальным грузам. Я молча прошлась за ними и проверила крепление всего, что фарны притащили на яхту.
Меня беспокоило то, что время на сканирование притащенного мне никто не выделил. По правилам я должна была сначала все проверить, а потом уже давать разрешение грузить все по местам. Утешало лишь то, что отправка капсулы с паралитиком в космос как способ убийства, было слишком дорого и слишком сложно. Следовательно, имело место нечто другое, и можно было надеяться, что ничего взрывающегося или самовоспламеняющегося на борту быть не должно.
Особенно тщательно я проверяла крепления капсулы с мужем нанимательницы. И вот здесь мне никто не собирался мешать. Наоборот, дерганный фарн, представившийся Эрсом Этерелли, приставленный сопровождать больного, нервно попросил закрепить ее получше, чтобы капсула однозначно не смогла ни при каких условиях сорваться с отведенного ей места. Сам он опасался не справиться. А потом еще вдобавок попросил помочь ему с креплением пары медицинских приборов, которые должны были постоянно находиться рядом в помощь работе самой капсулы. Он меня так замучил, что я уходила из медотсека с чувством глубокого облегчения и уверенностью, что где-где, а уж там точно все останется на местах, даже если я столкнусь с астероидом.
Старт прошел как по маслу. Пилотируемый корабль был новой, мощной, современной и супернавороченной яхтой. Послушной и верткой. В отличие от тех жестянок, на которых я летала после окончания академии. Управлять ею было одним сплошным удовольствием. Она отзывалась, казалось, на малейшее движение моего мизинца, охотно подчиняясь и покорно ложась на заданный курс. В какой-то миг, уже готовясь прыгнуть в гиперпространство, я поймала себя на смешной мысли, что вот-вот получу технический оргазм от управления кораблем. Широко ухмыльнувшись своим дурным мыслям, я отправила предупреждение о гиперпрыжке единственному члену своей команды и начала отсчет.
