Лекции по истории русского общества и русской культуры в ХХ веке - страница 6

Выпадавшие из русской традиции декаденты недолго занимали лидирующее положение и в начале 1900-х годов уступили место символистам. Предтечей русского символизма был знаменитый философ и религиозный деятель Владимир Соловьев. В работе «Смысл любви» он утверждал главенство личного пути к познанию истины, наряду с необходимостью преодоления эгоизма и крайнего субъективизма. По его словам, личность может раскрыться единственно «в способности жить не только в себе, но и в другом». Однако новую эпоху больше всего увлекало то, что Соловьев искал соприкосновения с Богом и «мировой душой» через любовь и рассеянные всюду «тайные знаки», «проблески вечной красоты». Конечную цель деятельности человека Соловьев видел в одухотворении природной красоты и превращении физической жизни в духовную. Захваченный мыслями о подготовке почвы для создания реабилитирующей плотское начало религии, Дмитрий Мережковский организовал в Петербурге религиозно-философские собрания, где представители литературно-философской общественности вели дискуссии с представителями церкви. Во время этих дискуссий затрагивались и общественные темы. Политическое обновление связывалось с обновлением духовным, контуры которого были, однако, расплывчатыми.

На самом рубеже веков встретились двое юношей, в близком будущем знаменитые «символисты» – петербуржец Александр Блок и москвич Борис Бугаев (Андрей Белый). Оба они были поклонниками творчества Вл. Соловьева, оба чувствовали предвестия то ли преображения мира, то ли его крушения и остро переживали судьбу России в начинающемся столетии. Андрей Белый стремился осмыслить весь накопленный человечеством опыт: науку, философию, искусство – и через это найти пути к теургии – созданию преображенного, совершенного человека. Александр Блок в наибольшей степени оказался связанным с традицией русской культуры. Это был не только великий лирик, но и человек, едва ли не сильнее всех чувствовавший внутреннюю драму начала века. Стихи Блока, полные ожидания и переживания «встречи с Прекрасной Дамой», сразу для истинных ценителей выдвинули его на первое место среди поэтов поколения. В этих стихах как будто воплотилось то мощное иррациональное начало, тот «дух музыки», о котором писал в те годы и немецкий философ Фридрих Ницше.

Все десятилетие перед революцией 1905 года отличалось крайней напряженностью духовной жизни образованного общества. Споры, однако, еще не приводили к разрыву между оппонентами. Все жили ожиданием грядущих перемен, то ли благодетельных, то ли страшных. После 1907 года политические партии находились в состоянии кризиса, погрузившись во внутрипартийную борьбу. Политическая активность большей части общества в значительной степени угасла, но одновременно расхождения во взглядах стали играть большую роль. Некоторые видные деятели культуры, переоценивая события прошедших лет, склонны были обвинить большинство интеллигенции в необдуманном развязывании революционных страстей. Свидетельством такого пересмотра позиций явился получивший широкую известность сборник «Вехи». По словам составителя сборника – выдающегося историка литературы М. Гершензона, после неудачи революции русской интеллигенции было необходимо осознать ошибочность своего сложившегося мировоззрения и покаяться. Ведущую роль в сборнике играли бывшие марксисты П. Струве, Н. Бердяев, С. Булгаков. Основным объектом критики стало бездумное, по мнению авторов сборника, «народопоклонство» русской образованной молодежи, ее преимущественный интерес к общественной жизни и равнодушие к духовному развитию личности. Резкой критике подверглись также идеи социального равенства, утилитарный подход к философии и искусству и т. д. Статьи сборника сильно различались по своему духу и конкретной критической направленности. Такие авторы, как Бердяев и Булгаков, продолжали начатую Достоевским полемику с атеистическим сознанием интеллигенции и повторяли его знаменитый тезис «Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве». По мнению Сергея Булгакова, интеллигенция не имела права указывать народу его исторические пути и готовность к самопожертвованию не искупала легкомысленного отношения к исторической традиции. Бывший активный противник самодержавия П.Б. Струве сравнивал интеллигенцию с казачеством эпохи Смуты и писал, что ее главной виной является «отщепенство от государства». Наибольший резонанс имело предупреждение Гершензона о том, что образованное общество само будет сметено яростью масс.