3. Л. Ельмслев внес в теорию знака вклад двоякого рода: а) представляя знак как результат семиозиса, происходящего в акте речи, он показывает, что величина единиц манифестации не существенна для определения знака, иначе говоря, что наряду со знаками минимальными, каковыми являются «слова», можно говорить и о знаках-высказываниях или знаках-дискурсах; б) постулируя для каждого из двух планов языка – выражения и содержания – различие между формой и субстанцией, он уточнил сущность знака, определив его как соединение формы выражения и формы содержания (таким образом, в плане выражения в построении знака участвует фонологическая, а не фонетическая структура).
4. При употреблении языка происходит, следовательно, семиотическая манифестация в форме знаковых цепочек. Изучение знаков, произведенных определенным членением формы выражения и формы содержания, возможно лишь в том случае, если оба плана разъединены, чтобы быть изученными и описанными каждый в отдельности. Иными словами, если считать анализ манифестации, имеющий целью опознавание и установление минимальных знаков, необходимым предварительным условием, то семиотическое исследование начинается в действительности только по одну сторону минимального знака и должно проводиться для каждого из планов языка отдельно, и здесь основными единицами являются уже не знаки, а фигуры.
5. Однако, существует также экстра– или парасемиотическое значение слова «знак», встречающееся иногда в семиотических или лингвистических работах. В этом случае под знаком обычно имеют в виду «нечто репрезентирующее нечто другое». Будучи перенесенным в семиотику, термин «знак» означает тогда любую форму для выражения мысли или вещи: то есть совпадает с понятием «форманта». Такое употребление «знак» предполагает особую концепцию языка – язык понимается как запас «этикеток», которые прикрепляются к уже существующим предметам, подобно обыкновенной номенклатуре (Л. Ельмслев).
6. Англо-американская лингвистика либо очень мало интересовалась проблемами знаков, находясь под влиянием бихевиоризма, либо под влиянием позитивизма пыталась ввести в определение знака понятие референта, построив треугольную модель его интерпретации (Огден и Ричардс, вслед за Ч. С. Пирсом). Три угла в нем образуют: а) символ (означающее, или, согласно Пирсу, репрезентамен (representamen); б) референция (означаемая реальность, или, по Пирсу, интерпретанта); в) референт (означаемая реальность, или, согласно Пирсу, объект). Как известно, лингвисты, следующие за Соссюром, считают исключение референта необходимым условием развития лингвистики.
7. Проблема референта еще более углубляет пропасть, которая продолжает разделять две концепции лингвистики и особенно семиотики. Если для европейской семиотики анализ знака – лишь промежуточный этап для перехода к описанию внутренней организации (сеток членения) форм, то для американской семиотики характерна тенденция останавливаться на уровне знака и заниматься их классификацией, базирующейся большей частью на типе отношения между знаком и референтом (например, иконический знак определяется отношением сходства; указатель – отношением «естественной» смежности; сигнал – искусственным отношением и т. д.).
8. Представляется возможной еще одна классификация знаков, основанная на внутренних признаках: она могла бы характеризовать знаки по их принадлежности к определенному типу семиотики (одноплановая, двуплановая, многоплановая).
