– Того и гляди, в «Чапаева» начнут резаться…
Но Витюня, сияя от счастья, не слышал реплики. Подведя спутника к центральному столику, за которым сражались солидного обличья мужчина в полотняном белом костюме и соломенной шляпе и седой старичок в майке и шароварах, он шепнул Олегу приказывающим тоном, снова перейдя на официальное «вы»:
– Вот с победителем и сыграете. Ставки здесь терпимые: пять рублей партия.
– С чего это ты взял, что я умею играть в шахматы? – взъелся десятиборец.
– Я знаю, я чувствую, я уверен… Вы их разнесете в пух и прах!
Тем временем мужчина в шляпе объявил мат своему сопернику в майке – и поднял глаза на очередника. Витюня положил на столик пятирублевку и подтолкнул атлета, не желающего стать на десять минут мыслителем, к опустевшему стулу. Соломенная шляпа хмыкнула, добавила к ставке свою долю, покрутила часы.
– Вам пять, мне две.
– Не понял… – поднял брови Олег.
– Я мастер Файбисович, если вы не знаете и в первый раз у нас играете на ставку, – снисходительно пояснила соломенная шляпа с тем характерным прононсом, который убедительно отличал профессионального игрока от явного «горшка» в лице Олега. – Посему такой расклад времени. Вас устраивает фора?
«Ну а я Лопухович», – самому себе сказала жертва Витюниной аферы. Однако отступать было поздно. Грассирующий с профессиональным прононсом мастер указывал ему на освободившийся стул жестом, каким якобинцы оправляли на гильотину Людовика Шестнадцатого…
Олег грохнулся на стул и сузил глаза на своего обожателя, словно говоря: «Ну ладно, ты этого захотел, не я…»
Но азарт бойца уже взял его за горло. В конце концов, зря, что ли, он жил год в общаге в одной комнате с чемпионом области по шахматам Вовкой Штормом. Правда, Штормяга был не мастером, а всего лишь перворазрядником, но кое-какие уроки преподал на досуге Олегу.
Пока расставлялись фигуры, он тактику игры вчерне наметил. «Упрусь на время. Руки у меня побыстрее будут, не промазать бы только по кнопке…»
Мастер послал в бой королевского пехотинца. Олег передвинул на одну клетку солдата, стоявшего у коня на правой стороне доски.
– Каро-Кан! – каркнул профессионал и кинул на подмогу своему выступщику ферзевую пешку. Поинтересовался снисходительно: – Вы, очевидно, поклонник таланта Михаила Моисевича?
– Угу, – кивнул Олег. – Ботвинник – мой кумир.
– А вы в курсе, что чемпион мира не жалует блиц?
– Мы с ним на эту тему не разговаривали, – ввинтил Олег пилюлю.
Мохнатые брови мастера ушли под поля шляпы. Он начал зажим позиции соперника по всем правилам искусства. Но Олег легко швырял слонов, отправлял коней в скачку, двигал ладьями, жертвовал пешками. Темп, темп, темп – словно на беговой дорожке, когда он в отлаженном ритме преодолевал один за другим барьеры.
Флажок мастера подвис на кончике минутной стрелки. И тут Олег увидел то, к чему вела дело соломенная шляпа – через пару ходов его черному королю будет мат. Он закрылся от угрозы последней уцелевшей фигурой и от души прихлопнул кнопку часов. Удар десятиборца был такой силы, что внутри хронометра гуднули пружинки-колесики. Флажок мастера рухнул!
Витюня радостно возопил:
– Время!.. Файбисович, вы просрочили время!
Олег встал, сгреб выигрыш и сунул Витюне в нагрудный карман. Напоследок он бросил раздосадованному мастеру:
– Извиняюсь, я сегодня не в форме, не то бы мы продолжили блиц на равных. У меня есть кабинетная заготовка в «сицилианке», но, очевидно, придется подождать другого раза…
