– А с виду так легко…
– До вершины холма больше сотни ступеней, и каждая отнимает год жизни! – пояснила принцесса. – Простому человеку не добраться до радуги… Так рассказывал лепрекон.
– Но вы сами этого не видели, принцесса? – задумчиво спросил Ансельм. – Можно проверить…
– Пойдёшь первым, – подхватил его идею принц и поспешно встал на ноги.
За ним последовала принцесса. Ансельм с обречённым видом поднялся последним.
* * *
Земляные ступени, вырубленные в склоне холма, выглядели ненадёжно: всюду трещины, то тут, то там торчали сухие коренья, а в некоторых зияли мышиные норы. И ничего магического на первый взгляд.
– Они действительно отнимают годы жизни? – в нерешительности замер перед ступенями Ансельм.
– И возвращают, если по ним спускаться, – добавила Лалиса.
– Ты ничем не рискуешь, – похлопал его по спине принц.
Ансельм поставил дрожащую ногу на ступеньку и даже зажмурился. А как иначе доказать свою преданность принцу, если не рискнуть жизнью? Кроме того, пост первого министра надо заслужить, хоть и в будущем. Но вот незадача: наступит ли оно? Ответа долго ждать не придётся. Нет, принц его остановит и не даст героически умереть.
– Зелёный карлик ошибается насчёт меня, – стиснув зубы, прошептал Ансельм.
Вторая нога неуверенно поднялась ещё на одну ступеньку. Никаких перемен в себе Ансельм не ощутил. Тогда он расправил плечи и быстрее зашагал по ступеням к вершине холма.
– Стой! – в какой-то момент закричал ему Роланд. – Немедленно спускайся.
Захваченный сильным желанием, Ансельм не сразу заметил, как изменилась его внешность. Только сейчас он глянул на свои руки и увидел ссохшиеся пальцы старика. Ноги Ансельма подкосились от внезапной слабости в коленях. Он схватился за лицо и нащупал бороду: она седыми прядями спускалась на грудь. В ужасе Ансельм рванул вниз. Запинаясь о коренья и проваливаясь в норы мышей, он споткнулся и с криками рухнул носом к подножью холма.
Роланд и Лалиса помогли ему подняться. Со стонами он встал на ноги и лихорадочно ощупал себя. К счастью, юность к нему вернулась.
Втроём они расселись на нижней ступеньке, с удручённым видом глядя на поселение лепреконов. Прожить тысячу лет в домиках из старых башмаков им вовсе не хотелось, а магический дар больше не казался утешением.
– Во мне море терпения, я дождусь ваших умоляющих воплей, – проплыл мимо них слепой призрак.
Роланд проводил Эйхву мрачным взглядом и сказал:
– Умоляющие вопли здесь будет издавать лепрекон! Пусть только появится!
– Он никому не хотел зла, – заступилась за карлика Лалиса. – Ты его плохо знаешь.
– Ты, наверно, и про Эйхву скажешь, что она просто замечательная?
– Ты судишь по первому впечатлению.
– Вот как? – отвернулся принц. Он не хотел, чтоб Лалиса увидела, насколько он недоволен.
– Эйхва помогает лепреконам восстанавливать магию, – ничего не заметила принцесса.
– Очень интересным способом, – язвительно заметил принц.
– Ты же понимаешь, почему она так делает…
Роланд изобразил наивное удивление. Лалиса хмыкнула и сказала:
– Эйхва когда-то была феей!
– Ёлочной? – переменился в лице Роланд.
– Радужной феей. Она рассеивала окутывающий людей мрак печали, гнева и обиды, а взамен дарила свет радости и надежды. Однажды она прилетела в Лепрандию за башмачками и решила тут задержаться. Она увидела, что сердца лепреконов темны. Они наполнены только жаждой золота, алчностью, обидой и злобой. Когда же фея забрала у них тьму и наполнила их сердца светом, лепреконы обнаружили, что лишились своей магии. Они потребовали вернуть всё как было. Возвращая им то, что забрала, фея постепенно превратилась в Эйхву. Она стала похожа на призрак, и, наверно, только лепреконы помнят, кем она была когда-то…
