Неизвестно, сколько по времени продолжалась моя погоня. Я уже потерялась в лесу, потеряла Дрэгона, бежала, сметая кусты, шлёпая ботинками по грязи и лужам, перескакивая коряги и перемахивая завалы из старых упавших стволов.
Вдруг впереди мы с единорогом увидели свет фонаря. Единорог первым доверчиво побежал к этому лучику в непроглядной темени. Я приостановилась. За несколько метров узнала поношенную куртку Бутера Брэдхантера и его невысокую невзрачную фигуру. Он и держал фонарь в одной руке, стоя между двумя елями и перегородив единорогу, бегущему на него, путь.
Бутер уже успел перехватить Грифона! И сейчас мы всем скопом соберёмся и вернёмся, и надерём задницу этому злодею и негодяю Чёрненькому Хлебу! Я очень обрадовалась.
Однако, радовалась я недолго. Добежав до Бутера, я не увидела рядом с ним никакого Грифона. А сам охотник за Хлебом в шестом поколении отчего-то недобро ухмылялся. Единорог подбежал к нему, наивно, мило и беззащитно уткнулся носиком ему в бок, приветствуя. А дальше произошло нечто непонятное и шокирующее для меня!
Бутер Брэдхантер медленно поставил фонарь на землю, и затем резким одновременным движением одной рукой набросил на единорожий рог хомут-верёвку, а второй схватил заряженное ружьё, нацелив дуло ровнёхонько мне в живот.
– Стоять! – приказал он зловещим голосом.
Единорог затрепетал в панике, оказавшийся потрясённый таким предательством, он дёрнулся влево, вправо, назад – и не смог вырваться! Заколдованная верёвка держала крепко. А я же начинала краем мозга всё понимать. Следующим угрожающим высказыванием Брэдхантер подтвердил мои догадки:
– Я всё слышал, что вы затеяли с твоим братом. Я так и думал, что вам не следует доверять.
– Нет, нет, ты не так понял! Мы против тебя ничего не имели, мы просто хотели обвести Чёрненького вокруг пальца, мы… – попыталась оправдаться я.
Я лепетала больше от страха за животное, чем за себя. Глупо получилось.
– Теперь это уже не имеет значения. Потому что я тебя убью. А потом твоего брата. А потом скроюсь с единорогом до завтрашней ночи. Не получив единорога от Чёрненького, Тик-Так его сотрёт в порошок за нарушение договора. Зато Тик-Так получит потом селезёнку единорога от меня, Беленького, и наградит меня. А я убью двух зайцев: получу награду от Тик-Така и избавлюсь от Чёрненького, уха-ха-ха-ха! – закинув голову, засмеялся он.
Я была настолько ошарашена выясненным открытием, что совершенно забыла, что мой живот через несколько секунд должен схлопотать порядочную порцию свинца. Которой вполне хватит на то, чтобы показать мне доказательство или опровержение теории, есть ли жизнь после смерти.
– Беленький… Так ты – Беленький?!
– Он самый! А теперь – гудбай, оревуар и ауфидерзейн, мадам Хлебодура! – ухмыльнулся знаток иностранных языков и стал нажимать на курок.
«Вот как я – из огня, да в полымя. И угораздило же меня, прошедшую сотни боёв с демонами, сейчас подохнуть от шальной пули какого-то психа!» – успела подумать я и уверилась, что это моя самая последняя мысль.
Но зажмуриться я не успела, то ли от чрезмерного страха, то ли наоборот от чрезмерной смелости, предпочтя смотреть самой Смерти в гномью вероломную рожу. Это и позволило мне узреть, что было дальше.
А дальше было всё очень просто: единорог, поняв, что за ним никто не смотрит, предпринял определённые действия. Да, он находился на коротком поводке у Хлеба Беленького, но, как и всякая собачка, имел поле для манёвра, чем и воспользовался. В следующую секунду, прежде чем должен был прозвучать обрывающий мою беспутную жизнь выстрел, рог единорога впиявился ровнёхонько в задницу этому лже-хлебохантеру, прямо как укол заправского фельдшера.
