Дёрнулась рука снайпера, выстрел прозвучал, оглушив меня одновременно с громом – ведь дождик-то всё лил, подсуропила ж нам сегодня погодка! А после грома, наслаивая на него звук, раздался дикий вопль раненого в причинное место Бутера. Он выронил ружьё, шибанувшее вхолостую, и стал прыгать на одном месте, потом упал, начал как яблоко на блюдечке кататься по земле, а задницу его всё жгло, жгло, жгло в одном месте.
На эти вопли и прибежал Дрэгон. Собственно, визги Бутера привели его к нам как путеводный маяк – ведь он побежал сначала от Чёрненького в другую сторону, чтобы запутать его следы, совершил круголя и прибежал ко мне.
– Сестрёнка! Ты в порядке? – Дрэгон взволнованно схватил меня за плечи.
– В полном! Единорог… Этот… Хантер-брэд… Бутер-Брэд-Питт… ой, ну ты понял! Короче, он – Беленький!
– Я так и думал, разрази его гром. Сматываться нам надо, пока он тут в обратную сторону не окочурился. Слишком уж затянулся наш шопинг за кондитеркой и прочими мучными изделиями, – сказал мой названный брат и был прав.
– А единорог? – испуганно воззрилась я на волшебное создание.
Сие животное билось, стуча копытцами, пытаясь сбросить зловещую верёвку, которая его держала. Верёвку в свою очередь конвульсивно сжимал Бутер, у которого от укола единорога в попу, вероятно, произошёл паралич, и он никак не мог отпустить руку с верёвкой. А может, это он от жадности. И продолжал, главное, корчиться и визжать благим матом, так, что гром перестал быть слышен.
– Так ну, это… – немного замялся Дрэгон. – Я не могу, а ты можешь снять верёвку. Заклятье единорога – ты ведь прекрасно знаешь, гром и молния!
– А, да, точно! – спохватилась я, и, осторожно подскочив к переживающему дикий стресс животному, схватилась за верёвку и сдёрнула петлю с рога.
Единорог в благодарности тут же уткнулся мне носом в колени. Я потрепала его по гриве:
– Ну, ну, всё хорошо! Теперь бежим! Только сейчас мы тебя поведём, бежим за нами!
Единорог сверкнул на меня с пониманием и солидарностью умными фиолетовыми с розовым глазами. Договорившись с ним, мы побежали вглубь леса. Единорог неспроста стал ещё более верным и преданным: всё дело в том, что заклятье единорога, то есть освобождение его от магических пут, могла осуществлять только девица. Для единорога вообще жизненно полезно встречать на своём веку девиц и дружить с ними. Взаимовыгодное сотрудничество. Симбиоз, так сказать.
Пока мы бежали, перескакивая коряги и перепрыгивая лужи и заросли мокрого мха, я недоумевала:
– Как же так? Он ведь назвался охотником за Хлебом, в шестом поколении. Что-то не сходится. Как так оказалось, что он брат этого Чёрненького?
– Я сразу это просёк, сестрёнка. Слишком ловко эта портовая крыса нас привела туда. Намеревался использовать. Думал – нашими силами подберётся к Чёрненькому. Охотник он на олухов и идиотов, которых разглядел в нас, вот что, хлеб ему в печень!..
– И поэтому ты хотел продать его с потрохами? – осенило меня.
– Да, поэтому, фок-грот-брамсель в левое ухо! Очень на руку сыграла твоя идея отправить его подальше восвояси якобы за Грифоном! – похвалил Дрэгон.
– Но я олуша и идиотина полная, раз мне такое даже в голову не пришло!
– Зато у тебя есть мотивация стремиться к обучению и совершенству, королева морей, – подбодрил меня Дрэгон.
– Ох, – только и сказала я. И дипломатично перевела тему, решив на досуге подумать над моими умственными способностями. – Куда мы теперь-то бежим?
