В морге ждал бы лишь уют…
И туманится сознанье
Уж деревьев, шаткий вид…
Уж Единства увяданье,
Всех апатия сыпит…
Вид печален, вкруг унынье,
Вот‒вот свалятся все с ног,
Нет осанки и Гордыни,
Дух в бараний скрючен рог…
Вид с того Поганок чинный
И ехиднейший смешок:
«Лес оставим дурачиной,
Будет то ему – ха! – шок».
Вдруг Зелёненький Листочек,
Украшал что Дуба чуб,
Спрыгнул вниз в один разочек!
Безрассуден? Может, глуп
Был зелёным отрываться,
Ветка ведь ему, как мать?
«Не кляните лихом, Братцы,
Мчу я вниз, чтоб защищать
От Поганок Лес Великий,
За него я жизнь отдам!
Но с того не мрачьте лики,
Может, то пример и вам.
Да, я смерть приму моментом,
Но собью с Поганок прыть!
Вам потом на свете этом
Будет мило, в Счастье жить.
Бой грядёт нам всем Победный,
Коль порыв в том всех един,
Не убить Поганке Бледной
Нас. Её мы победим!» —
Да швырнёт внизу как яро
На Поганку грудь свою!
Той смертельная вмиг кара.
Пал и сам, ох, не таю…
Но одной Поганкой меньше.
Их же – целая орда:
Прут и прут на Лес всё пеше,
И от них ему беда…
«Эй, Листочки, Леса детки!
Не пример ли нам Герой?!
Вмиг дома покинем – ветки
И завалим вон собой
Эту гадкую отраву
Слоем толстым, не смогла
Чтоб вредить нам! В том мы правы.
И испуга пусть игла
Не проткнёт все наши души,
Не попятит страх всех нас!» —
На Поганковые туши
Навалились сверху враз,
Массой всею придавили!
Тут и был тем вмиг конец.
Так в борьбе, в её горниле
Закалён был Лист‒юнец,
Без сомнений и попятья
Жизнь за Лес сумел отдать.
И за ним другие братья —
Ведь бесстрашнейшая Рать!
Но зато из новых почек
Появились в всей красе
За Листочком вновь Листочек,
Благодарные им все, —
Подвиг славен их, бессмертен
Нет, не будет всем забыт,
Ввек Герои живы эти,
Их прекрасен жизни вид.
Потому и нет отравы
Уж теперь в родном Лесу.
Все они достойны Славы,
Душ своих раскрыв красу.
Грудью Лес вздохнул полнейшей,
Счастлив, радостен стал лик:
Ядовитый изгнан, злейший
Враг, издав предсмертный крик.
Всё растёт опять активно
В Братстве, в Дружбе и красе,
Вот и выглядят картинно
И изысканнейше все!
Труд их в этом без огрехов,
Не от слабых рук, умов:
Урожай велик орехов,
Тонны Ягод и Грибов,
Древесина безупречна,
В деле будет хороша!
Ну, и лёгкие, конечно,
Всей Планеты, всласть шурша
От ветров своей листвою,
Будто песенку поя,
Чуть качая головою
И растя во все края,
Жизнь давая поколенью,
Обретя двойную мощь,
Тех укрыв своею сенью,
Одинок кто, хил и тощ;
Он вдыхал в них всех Надежду
На достойнейшую жизнь,
Рвань сменили чтоб – одежду,
Счастья были бы чтоб близ.
Льнули все к нему с доверьем,
Оживая, взор луча!
Он их Брат, он слову верен,
Их врагов он бьёт сплеча!
Но пока жертв, ох, ничтожны
Силы, чтоб к нему прийти…
С верой в доброе возможны
К Счастью нужные пути.
Но Стихия взор их мутит,
Искажает напрочь слух,
Громоздит о Лесе жути,
Чтоб порыв к нему пожух.
Да удел всегда Бутона —
Миру дать‒таки цветок.
Вот порыва и законно
Всё бурлил, бурлил поток!..
Все тянулись инстинктивно
От гнетущей жизни прочь,
Власть Стихии ведь противна,
Уж терпеть её невмочь!
Та всё видит это чётко:
Лес толкает их на бунт,
Не страшна что Молний плётка,
Бурь зловещий, ярый гуд…
Гнулись тяжко и скрипели,
Но Надежды дух воспрял,
Он взывал идти их к цели
Чрез Стихии грозный вал!
Одиночке трудно всё же,
Сил напряг пока что слаб…
Но под Гнётом жить негоже,
И Свободу видит раб!
Как же лик её премилый,
Обаятельнейший стан!
Вмиг влюблён он до могилы,
Чувств извергнувши фонтан!
Лес Величествен и пышен,
Гордый взгляд, в нём жизнь бурлит
