Лесная рента в экономике России: оценка и эффективное использование - страница 7

Авторы цитируемой работы исходят из предположения, что лесозаготовитель получает право пользования выделенным участком леса площадью A гектаров. Площадь, вырубаемая за один год, будет описываться формулой где K – используемый капитал; L – количество рабочих; Q – объем хлыста; d – расстояние от участка рубки до железнодорожной станции или шоссе.

Предположим, что набор возможностей замещения между трудом и капиталом ограничен, поэтому оптимальное соотношение можно выразить следующим образом: L = DK . Здесь D – некоторый произвольный параметр.

Опуская дальнейшие выкладки, приведем расчетную формулу величины лесной ренты 𝜌 для рассматриваемой модели:

где P_>s – рыночная цена леса за вычетом стоимости транспортировки по шоссе или железной дороге; Ψ (Q)– количество леса (в кубометрах) в расчете на 1 га, определяемое качеством леса (бонитетом); P_>k – стоимость использования капитала, включая амортизацию и нормальную прибыль; ν – учитываемая в издержках норма амортизации; τ_>K , τ_>L – ставки налогов на капитал и труд соответственно; ω – заработная плата; μ– параметр при функции качества леса, −1 <μ < 1; δ – параметр при функции расстояния вывозки, −1 < δ < 1 .

Авторами также проведена оценка лесной ренты с использованием нормативных данных о производительности ручного труда, а также машин и механизмов. На основе эмпирических данных по предприятиям Республики Коми за 1997 г. были оценены эконометрические модели для трех различных наборов технологий заготовки леса. Было доказано, что наибольшую ренту приносит технология, предполагающая использование человеческого труда с помощью машин и механизмов исключительно иностранного производства («харвестер» для валки деревьев, обрезки сучьев, трелевки и раскряжевки, «форвардер» – для погрузки и вывозки древесины). Смешанные наборы отечественного и зарубежного оборудования показывают худшие результаты [Там же, с. 35]. В целом же, по данным, предоставленным самими лесозаготовительными компаниями, их производства были убыточными, а рента – отрицательной. Очевидно, это утверждение не соответствует действительности, поскольку часть леса заготавливается и реализуется нелегальными способами, что резко снижает качество официально предоставляемых данных.

Помимо оценки лесной ренты по нормативным данным авторы также использовали информацию лесных аукционов, на которых продаются права на заготовку леса (Новгородская область, 1999 г.). Результаты расчетов показали, что в среднем рыночные цены на древесину оказались в полтора раза выше, чем аукционные, а издержки заготовки, рассчитанные по аукционным данным, оказались в два раза ниже, чем те, что были рассчитаны по нормативным данным. Авторы утверждают, что из-за монопсонического типа рынка лесной продукции, на котором представлено большое число лесозаготовителей и узкий круг потребителей древесины, лесозаготовители вынуждены продавать лес примерно на 30 % дешевле рыночной цены. Этот излишек, включающий в себя лесную ренту, фактически присваивается посредниками, которые никак не участвуют в процессе лесозаготовки и не владеют никакими ресурсами, т. е. не имеют никаких прав на присвоение ренты [Эйсмонт (и др.), 2002, с. 47].

Особый интерес представляет способ оценивания лесной ренты на основе данных лесных аукционов, использованный О. А. Эйсмонтом и др. С целью оценки лесной ренты в цитируемой работе проводится эконометрическое моделирование зависимости аукционной цены леса