ДЖЕССИ. Совсем как упавший на землю арбуз?
ДЖОН. Очень даже похоже.
ДЖЕССИ. Будет жуткий срач, и Сара начнет орать диким голосом, если ей придется все убирать. Не взрывайся.
ДЖОН. Клянусь, я вернусь и мы увидимся. Просто будь хорошей девочкой, слушайся маму, и Сару, и всех. Жди меня, и я вернусь как можно скорее. Договорились?
ДЖЕССИ. Ты обещаешь?
ДЖОН. Обещаю.
ДЖЕССИ. И ты женишься на мне? Если ты не пообещаешь жениться на мне, я прямо сейчас закричу так громко, что все проснутся, сбегутся сюда, тоже начнут кричать, а Сара ударит тебя по голове большой сковородой.
ДЖОН. Ладно, твоя взяла. Деваться мне некуда. Вернувшись, я женюсь на тебе.
ДЖЕССИ. Клянешься?
ДЖОН. Клянусь.
ДЖЕССИ. Тогда ладно.
ДЖОН. Чего ты улыбаешься?
ДЖЕССИ. Просто подумала о нашей свадьбе. Мы пригласим Молли? Она на днях дала мне пинка.
ДЖОН. Решать тебе.
ДЖЕССИ. Хорошо.
ДЖОН. Да свидания, Джесси. (Целует ее в лоб). Береги себя.
ДЖЕССИ. Не забудь.
ДЖОН. Не забуду.
ДЖЕССИ. И остерегайся пантер.
ДЖОН. Обязательно.
ДЖЕССИ. Я буду ждать.
(Старый пансион в Челси, Лондон. МАКДАФФИ, старый актер впечатляющей внешности, с гривой седых волос, репетирует «ОТЕЛЛО», одетый в мешковатые штаны и старый свитер. ДЖОН, незамеченный им, наблюдает из глубины сцены).
МАКДАФФИ: Причина есть, причина есть, душа! Вам, звезды чистые, не назову, Но есть причина. Кровь я не пролью, Не раню кожу, что белее снега И глаже алебастровых надгробий, Но умереть должна – других обманет. Задуть свечу… Потом – задуть свечу… Я погашу ль тебя, слуга горящий… (Поднимает голову и видит ДЖОНА). А тебе чего надо? Кто тебя пустил? Кто ты?
ДЖОН. Я – Джон Роуз.
МАКДАФФИ. Эти имя с фамилией должны меня потрясти?
ДЖОН. Едва ли.
МАКДАФФИ. Если ты насчет аренды, так я уже заплатил какой-то омерзительной женщине с огромным задом.
ДЖОН. Я – сводный брат Дэвида Армитейджа.
МАКДАФФИ. К сожалению, вынужден признаться, что эта, несомненно, интересная информация все равно оставляет меня в полнейшем неведении.
ДЖОН. Дейви сказал, что вы его знаете, и…
МАКДАФФИ. Да, да, я его знаю, я его знаю, но какого черта он присылает своего сводного брата в тот самый момент, когда я пытаюсь вытащить из памяти эти паршивые строки, знакомые мне с двенадцати лет, но теперь необъяснимым образом убегающие от меня, словно проститутки – от бедняка?
ДЖОН. Как я понимаю, вам кто-то нужен.
МАКДАФФИ. Нужен? Мне кто-то нужен? Для чего? Дейви Армитейдж сказал тебе, что мне кто-то нужен?
ДЖОН. Вы сказали мистеру Йетсу. Он сказал Элизабет, балерине, подруге Дейви, а Дейви сказал мне. Что вам кто-то нужен. И дал адрес.
МАКДАФФИ. Ага. Да, понимаю. Мой последний работяга бросил меня ради грудастой официантки в Сохо. Его задача – загружать и выгружать ящики, монтировать и разбирать декорации, приносить мне ланч, короче, делать всю грязную работу, которые не желают выполнять мои актеры, не знаю почему вбившие себе в голову, что они выше этого. Оплата жалкая, еда отвратительная, жилищные условия ужасные – бесконечная череда ночлежек. И почему кому-то охота соглашаться на такое?
ДЖОН. Понятия не имею.
МАКДАФФИ. Тогда чего ты отнимаешь у меня время? Ты думаешь, нет у меня дел, кроме как болтать с чьим-то сводным братом? Или ты не видишь, как я занят? Пью эти кофейные помои, силой воли пытаюсь избавиться от похмелья, вгрызаюсь в зачерствевший бисквит древними пожелтевшими зубами и отчаянно пытаюсь вспомнить, что там говорил Отелло перед тем, как отправить в мир иной свою ненаглядную? А еще мне приходится прилагать титанические усилия, чтобы не блевануть. Так почему ты хочешь взяться за эту работу.
