(ДЖЕССИ, ей 10 лет, зачитывает письмо. 1912 г.)
ДЖЕССИ. 13 февраля 1912 г. Мокрый, ужасный Армитейдж. Дорогой Джонни! Ты очень, очень плохой и пишешь мне только одно письмо на каждые мои пять или шесть. Как тебе не стыдно. Мне уже десять лет и я требую писем. Твои я держу в выдвижном ящике прикроватной тумбочки и прячу от Молли, которая очень глупая и завистливая, поскольку ей ты не пишешь. Это глупо, ждать от тебя писем, раз она тебе никогда не пишет, но Молли совсем глупая и хочет все получать за так. Еще она обидчивая и с вздорным характером. Кошка принесла пятерых котят, и одного, с черным глазом, я назвала Джон. Л. Салливан, хотя это, по-моему, девочка. Где ты в Ирландии? Напиши мне, чтобы я сделала пометку на карте. Папа сердится, когда я что-то пишу в его книгах, но я говорю ему, что должна отслеживать маршрут Джонни и Макдаффи, а не то они заблудятся. Папа ворчит, как и всегда, но потом сажает меня на колено, и мы вместе следуем за вами по карте. Сейчас котенок сидит на моей голове, но не Джон Л. Салливан, и мне очень хочется отправить его тебе почтой, но я тревожусь, потому что он не знает ирландского языка, а ирландские коты могут его побить. Этого я назвала Теодор Рузвельт. Джонни, мне ужасно тебя недостает, и я люблю тебя так сильно, и извини меня за пятно на бумаги: Теодора Рузвельта вырвало. Всегда, всегда твоя, любящая сестра Джесси. PS. Это моя валентинка.
(Бунгало МЭРИ МАРГАРЕТ, Голливуд, 1929 г. Она просыпается, обнаружив, что лежит на диване, укрытая одеялом. ДЖОН прибирается).
МЭРИ МАРГАРЕТ. Эй, что здесь происходит?
ДЖОН. Ура! Кто-то ожил!
МЭРИ МАРГАРЕТ. Что ты делаешь?
ДЖОН. По глупости борюсь с беспорядком. Извини, детка, но ты живешь, как свинья.
МЭРИ МАРГАРЕТ. Мне нравилось думать, что это принципиально новое концептуальное дизайнерское решение. Некая имитация хлева. Что случилось? Который час?
ДЖОН. Я обладаю даром убалтывать слушателей, вот и довел тебя до сна. То же самое я проделывал с многочисленными зрителями и некоторыми домашними животные в моем славном театральном прошлом. Я понятия не имею, который теперь час.
МЭРИ МАРГАРЕТ. Ты воспользовался моей беспомощностью, пока я спала.
ДЖОН. Нет, я пользуюсь беспомощностью только тех женщин, которые притворяются спящими.
МЭРИ МАРГАРЕТ. Где моя водка?
ДЖОН. Я вылил ее в раковину.
МЭРИ МАРГАРЕТ. В раковину? Вылил в раковину? Ты вылил мою водку в раковину, пока я спала?
ДЖОН. Отдает безумием, я понимаю, но это правда.
МЭРИ МАРГАРЕТ. И что ты пытался сделать? Прожечь канализационные трубы? Ты знаешь, сколько берут сантехники в Голливуде?
ДЖОН. То есть, ты предпочла бы вылить ее в горло?
МЭРИ МАРГАРЕТ. Что льется в мое горло, тебя совершенно не касается. Ты выпил мою водку. Ты самый отъявленный пьяница Голливуда.
ДЖОН. Как я понимаю, ты никогда не встречалась с Толстяком Арбаклом.
МЭРИ МАРГАРЕТ. Плевать я хотела на Толстяка Арбакла. Убирайся из моего дома.
ДЖОН. Ты убиваешь себя.
МЭРИ МАРГАРЕТ. Если хочешь знать, получается у меня плохо. Бог свидетель, я старалась. Каждый день работала над этим. Упражнялась, упражнялась, упражнялась. Но, судя по всему, это не мое. Нет у меня таланта к самоубийству. Да и к чему бы то ни было, если на то пошло.
