Лети за вихрем - страница 35

***

– Давай сюда ключи, ну!

Мальчик валялся в углу, отлетев от пинка тяжелым сапогом, его кинжал торчал в потолочной балке, – солдат зашвырнул. Старался дышать аккуратнее: на вдохе болели ребра.

Мать с гордым надменным лицом стояла посреди зала, изо всех сил пытаясь сохранить остатки достоинства, обе сестренки жались к ней по бокам, вцепившись в подол шелкового со шлейфом красного платья. Слуг не было, – кто-то был убит в безнадежной попытке защитить поместье, но большинство разбежались, как крысы.

– Да оставь ее, делов-то двери высадить, – отозвался один из пикинеров, в этот момент деловито скидывающий в мешок серебряные подсвечники и прочие красивые безделушки с каминной полки.

В соседнем помещении раздавались веселые голоса, стук железа о дерево и треск разрываемой ткани, – похоже, грабители не пощадили и богатую замковую часовню.

– Ну нет, с ключиками-то сподручнее, – отозвался стоящий перед матерью усач, вооруженный длинным эспадоном. – Давай ключи, сказал!.. Да ты оглохла что ли, сука еретическая?!

От удара наотмашь голова матери запрокинулась, из ноздри вытекла струйка крови, – но она устояла и не проронила ни звука. Трехлетняя Элишка заплакала и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на пол; Итка, старшенькая, отчаянно завизжав, ударила солдата кулачком в бедро, – тот, казалось, и не заметил. Мальчик попытался вскочить и броситься на подмогу – и понял, что ноги его не слушаются.

– Аааатставить! – раздалось сзади, и солдат опустил руку, снова занесенную над головой графини.

В зал быстрой походкой вошел давешний офицер, руководивший казнью графа, за ним поспешал высокий монах в рясе и треугольной шапочке.

– Отставить, – повторил офицер, подходя ближе. – Вам дано разрешение грабить замок и задирать юбки служанкам, – но вам не позволено обижать графиню, ты понял меня, быдло?!

– Так точно, – солдат вытянулся в струнку.

Из часовни доносились громкие ритмичные удары, – похоже, там уже рубили алтарь.

– Мое почтение, графиня, – офицер склонился к руке матери. – Мне невероятно жаль застать вас в столь тяжелом положении в такой час.

– Где… мой… муж? – голос матери срывался, но ни одна слезинка не выкатилась из ее голубых глаз.

– Граф казнен, разумеется, – пожал плечами офицер. – По законам военного времени казнь мятежника, присягнувшего королю-самозванцу и сражавшегося на его стороне, была неизбежна. Но вы, графиня, вы – другое дело! Да, вынужден сообщить вам, что по тем же законам Вашему сиятельству следует отправиться вслед за супругом, а я должен ускорить вашу с ним встречу… Но, как я понимаю, здесь возможны компромиссы. Я слышал, вы из католической семьи?

Мать молчала, словно заледенев, и даже не попыталась вытереть кровь, прочертившую тонкую красную линию по ее подбородку и шее.

– Я уверен, дочь моя, вы верны святой католической церкви, – голосом, удивительно высоким для своего могучего роста, произнес священник. – Но не смели препятствовать мужу, ибо велено женам не говорить, а быть в подчинении, – он перекрестился. – Это так, дочь моя? Отвечайте же!

Мать вздрогнула, выходя из оцепенения, и молча кивнула.

– Вот и хорошо, – священник протянул руку и что-то скороговоркой прошептал, вычерчивая крестное знамение в воздухе над головой графини, потом поднес руку к ее губам. – Вы ведь родом из Саксонии, дочь моя? Урожденная… – он сделал паузу.

– Ульрика Эрменгарда фон Шварцбург из семьи имперских князей фон Рудольштадт, – почти шепотом произнесла мать.