Лети за вихрем - страница 36

– Несомненно, младшая дочь младшего сына? – покивав, произнес офицер. – И ваш отец решил упрочить ваше положение, выдав за богатого протестанта? Что ж, мы понимаем вашу ситуацию и ни в чем вас не обвиняем, верно, отец Дитмар?

– Скажите, вы разделяли убеждения вашего супруга, дочь моя? – вкрадчивым голосом произнес священник. – Может быть, отринули святую церковь и предались ереси? Думали о восстании и отделении провинций?

Мать, все так же молча, медленно качнула головой из стороны в сторону.

– Отвечайте ясно и внятно, дочь моя, – священник повысил голос. – От этого зависит ваша судьба и судьбы ваших детей.

– Нет… – голос матери, обычно красивый и звонкий, звучал хрипло и глухо. – Я не разделяла убеждений моего мужа и оставалась верноподданной католичкой…

– Это меняет дело, – удовлетворенно кивнул священник, и обернулся к офицеру. – Вашему отряду вскорости предстоит покинуть замок, а я немного задержусь и подумаю, что здесь можно сделать, – он снова повернулся к матери. – Я считаю, дочь моя, что вам стоит официально отречься от семьи вашего покойного супруга и вернуться под крыло родного семейства… Фигурально выражаясь, разумеется. Уверен, вам можно попытаться сохранить замок и земли, сделавшись самостоятельной ветвью рода фон Рудольштадт. Тем более, у вас есть сын, который вскорости сможет возглавить эту ветвь, окончательно приведя ее в лоно святой католической церкви, – священник кивнул в сторону скорчившегося на полу мальчика, наконец-то удостоив его своим вниманием. – А вашей заботой, дочь моя, будет неустанное воспитание ваших детей в духе и законе веры.

– Разумеется, все это еще писано вилами по воде, – окончательное решение относительно вас примет Его величество, – снова вклинился офицер. – И, разумеется, это потребует немалых финансовых вливаний: дворянские грамоты нынче дороги. Вы ведь располагаете достаточными средствами, госпожа графиня?

Ульрика так же заморожено кивнула, глядя в пространство.

Мальчик, не поднимаясь с пола, всхлипнул и сжал кулаки. Все было зазря, и кровь его отца, что ушла в бесплодную землю на вершине Шрекенштайна, не удержала от бесчестия мать, спасающую детей.

Дорога белела под луной, как светлая речушка меж двух темных высоких берегов, привычно петляла, огибая каждый холм: может, днем бы я и признала место, но не сейчас.

«Ч-шшшш!» – что-то просвистело в воздухе, пронеслось над головой, задев макушку. Нетопырь! Откуда только взялся… Второй нетопырь (или тот же самый?) с тонким писком пролетел прямо перед лицом, ударил крылом, больно дернул когтистой лапкой за волосы. Я отшатнулась к дереву. Прямо из чащи на меня глянули огромные неподвижные глаза – словно два светящихся блюдца; на миг закрылись – и снова уставились. Прямо из-под ног шмыгнул маленький – с крысу – серый человечек, понесся по дороге, высоко вскидывая тонкие ножки…

Испугаться я просто не успела: где-то вдали словно пропел серебряный рог, красивый звук замер в сплошной тишине. Луна молчала. Снова рог…

Навстречу! Надо бежать навстречу! – это было как наваждение. Я припустила вперед, – только воздух свистел в ушах. Лес заметно оживился: шелестели ветви, то тут, то там загорались глаза, откуда ни возьмись, высыпала целая стая светляков и заплясала над дорогой, словно сотня блуждающих звезд. Рог все пел, – каждый миг пропитанный лунным светом воздух прорезывала долгая серебряная нота, от которой на сердце становилось так светло и прозрачно, что хотелось плакать.