Бабушка, как волшебница, взмахнула рукой и повернулась к внучке уже с пузатой стеклянной банкой. Наполнила её прохладной пузырящейся водой из крана и поставила в неё цветы, расправляя соцветия и листочки тонкими пальцами с элегантным французским маникюром.
– Вазы у меня закончились, – посетовала она. – Мальчишки завалили меня цветами…
Лера присела на стул и, грустно улыбаясь, подпёрла ладошкой щёку. Колян и Мишка, как могли, окружили её незатейливой мальчишеской заботой и старались поддерживать, проявляя внимание. Да и самой ей каждый день нужно было думать о том, чтобы кормить этих проглотов. Наверное, поэтому она сейчас не выглядела потрясённой и потерянной и, в общем-то, вела себя как обычно.
Кругленькая, с шаром седых волос, она напоминала сливочную конфетку с миндалём и кокосовой стружкой, и за это сходство все вокруг называли её Рафаэлкой. Это прозвище ей невероятно шло, и она совсем не обижалась на деда, который его придумал. Потому что вдобавок к такой запоминающейся внешности у бабули были французские корни, и её отец и прадед Леры, коренной француз, носил имя Рафаэль.
В паспорте у бабушки так и было записано – Колоскова Эмма Рафаэль. Правда, долгое время она не желала расставаться со своей девичьей фамилией, и в этой графе значилось другое слово – Анри. Но настойчивый дед в конце концов убедил её исправить этот нюанс, и она сдалась под его напором, чтобы он к ней больше не приставал.
– А что у нас есть поесть? – в кухню вслед за ними вошёл Колян, который тут же проверил содержимое холодильника и повернулся обратно с уже оттопыренными щеками. Как будто это не Колян вовсе, а прожорливый хомяк. – Ммм… Ба, это что за райское наслаждение?!
Лера прикрыла ладошками рот, который непроизвольно растянулся в неприличной улыбке, и посмотрела на бабушку. Та довольно прищурилась и потрепала за щёку своего старшего внука:
– Садись за стол, хитрюга! Знаешь, как бабушку задобрить!
И парень, посмеиваясь, уселся рядом с сестрой, а Лера привалилась виском к его плечу. После купания в речке она немного оживилась, но сейчас на неё как будто снова навалилась усталость. Но только не та дорожная усталость, от которой тошнит и гудит голова, а приятная и расслабленная, какая бывает после водных процедур.
– Чем ты планируешь заниматься вечером? – спросила она, поднимая глаза на брата.
Он пожал плечом, и её голова поднялась и опустилась вместе с ним.
– Заеду за отцом сначала. Потом узнаю, как там наш «запорожец». И рванём на речку с пацанами. Давай с нами? – пригласил он с собой сестру.
– Неее… Я уже сегодня накупалась!
– Ники! – обратилась к внуку бабуля, накладывая в глубокие тарелки что-то ароматное. – Ты ещё не забыл, что обещал мне набрать смородины в соснах?!
– Я? – Колян сделал вид, что впервые об этом услышал. И когда бабуля строго нахмурила брови, он снова расплылся в обаятельной улыбке и тут же её успокоил: – Да помню-помню, не забыл! Обещал – значит, сделаю! Между «запорожцем» и речкой загоню туда Мишку и Лерку с вёдрами – и будет сделано!
Лера тут же отпрянула и треснула брата кулачком по коленке, а потом они оба рассмеялись. Бабушка поставила перед ними тарелки и, опираясь ладонями на стол, посмотрела на внуков с немного печальной улыбкой.
Девушка спохватилась и, нацепив на лицо виноватое выражение, растерянно взглянула на неё снизу вверх:
– Прости, ба!..
– Всё в порядке, – отозвалась она, качнув головой. – Думаю, дед не одобрил бы, если бы мы здесь всей семьёй ходили с траурными лицами и изображали страдания вместо того, что по-настоящему чувствуем… Так что ведите себя естественно! – и загремела ящичком, где хранились столовые приборы.
