– Нет, – рассуждал тем временем Фредди. – Пожалуй, Мэю я бы денег не дал. Он играет – как бензопилой пилит, да и вообще… И Джону бы не дал – непрактичный он какой-то стал в последнее время. Мало ли, куда бы он денежки-то запихнул? Может… – и он прошептал что-то на ухо Роджеру, и они затряслись от смеха. Джон, как всегда, недослышал и не обратил на трясучку внимания. А вот Брайан по обыкновению решил, что смеются над ним. Он схватил в кулак парик и выбежал вон…
На следующее утро Мэй бодрым шагом вошел в студию, размахивая банкой пива, и прямо с порога вот так вот и заявил:
– Я ухожу из группы! Призываю под свои знамена Дикона Джона!
– Сначала покажи знамена, потом поглядим, – пробурчал Фредди.
Он был очень занят – проковыривал дырки в новой куртке Роджера. Что поделаешь – в отчаянно усатом парси все же иногда просыпался дизайнер…
– И почему ты уходишь? – поинтересовался Роджер.
– И зачем тебе я? – спросил Джон.
– И почему ты лысый? – поставил все точки над «е» Дэвид Боуи, зашедший к друзьям покурить. Брайан облил его презрением (пива пожалел), вытащил из кармана парик, нахлобучил его на голову и продолжил:
– Надоело. С меня хватит! Хватит уже! Мое мнение уже никого не интересует! Все меня обижают! Всем не нравится, как я играю!
– Вот сейчас хорошо сказал, – кивнул Фредди. – Играешь ты омерзительно.
– Да, – сказал Мэй. – То есть нет. В смысле… Вот. И еще.
– Слушай, – вырос перед ним, как папоротник, Джон. – Я одного не пойму – я-то тебе зачем сдался?
– Мы ж с тобой в одной команде, помнишь? – подвигал бровями Мэй. – И наши с тобой права хамски попираются!
– Правда? – вытаращился Джон. – Я и не знал.
– Примус, – выругал его Брайан. – Ну вспомни…
– Я не примус, я пудл, – поправил его Джон.
– Ну пожалуйста, – согласился Мэй. – Пудл, помнишь ли ты…
– Как улыбалось нам счастье? – закончил Джон. – Нет, не помню.
– Эх! – с досадой сказал Мэй. – Послал Бог напарничка. Помнишь, как мы летели в самолете?
– Куда? – удивился Джон.
– Куда-куда? – рассердился Мэй. – На кудыкины горы воровать помидоры!
– Кого? – перепугался Джон. – Воровать?!!
– Да заткнись ты! – хором сказали ему Фредди, Роджер и Дэвид Боуи. – Дай послушать, пудл!
Джон облегченно вздохнул и сел на место.
– Значит, летим мы… – продолжил Мэй.
– Летим в Мюнхен! – кикнул он в ухо Джону, тот радостно закивал и зашевелил ушами. – Летим в самолете. Мы впереди. Фред с Родиком в хвосте. Почему не вместе? А? Далее. Только я задремал, и вдруг – крики, жуткий скрежет, грохот, шум, взрывы хохота! Из хвоста!
– Хвоста? – переспросил Джон. – Какого хвоста?
– Пудл! – крикнули ему. – Закрой рот!
– Какой-то хвост, – и Джон вскинулся. – А! Я помню! Мы с тобой – в хвост! А там что? Где кутеж? Где вечеринка в разгаре? Ни следа былого веселья. Фредди и Роджер сидят с постными рожами и глядят в иллюминатор, причем Фредди самым что ни на есть сладким голосом говорит: «Посмотри-ка, друг мой, как раскинулся океан! Взгляни на его ширь!» Хотя под крылом самолета о чем-то поет вовсе не зеленое море, а самая обычная Гримпенская трясина!
Брайан с Джоном обнялись и хором сказали:
– Мы уходим!
После чего громко хлопнули дверью. Фредди и Роджер недоуменно переглянулись, но тут дверь приоткрылась! В образовавшуюся щель просунулась голова Джона и, подмигнув, сказала:
– Хи-хи! А мы ушли! – после чего дверь захлопнулась окончательно.
За дверью Джон застал крупное выяснение отношений, так как, пока басист прощался, гитаристом был захвачен в плен подслушивающий пианист и керосиновый торгаш, сиречь Элтон Джон.
