– Я?
– Ну не я же. Кто мне зверюшку привел?
И пришлось Роджеру, кряхтя и отдуваясь, строить конюшню для Жако.
– Еще немного, – бормотал Роджер, таща очередное бревно, – и я соглашусь с Фредди насчет котлеток. Ох…
– Сме-ена! – заорал Боуи, ударил в барабан и освободил Роджера, сам же, впрягшись в бревно, потащил его дальше.
Вот так, на пару, загончик был сделан. Теперь Боуи зажил весело и счастливо со своим пернатым другом. Он учил друга всему, что знал сам – а знал он немало: читать лекции, драться дубиной, вытирать ноги о таблички над дверьми, и многому-многому другому.
Бегемот скончался, как вы уже знаете, спустя десять лет на руках у безутешного Дэвида. Боуи воздвиг Жако огромный мраморный саркофаг на пустынном острове и каждый год специально приезжал туда, чтобы положить на него красную розу и поплакать в тиши. Фредди, на правах первохозяина, тоже набивался в тур по святым местам, но Боуи показывал ему кукиш и ехал сам. Тогда Фредди выкрал у него карту острова и двинулся в путь. И на том острове было ему видение: душа бегемота слетела с облаков, мрачно посмотрела на растроганно плачущего Фредди и аккуратно уселась на него. Посидев немного, она вспорхнула и удалилась в бегемотий рай. А то, что осталось от Фредди, пыхтя, собралось в некое подобие Фредди и уползло. Вот и все.
/ – картинка №76 – / ВЕЧЕРИНКА, или ВОТ КАК ЭТО БЫЛО /
Однажды у Фредди случился бал. Вечеринки же Фредди, по поводу или же без оного, были известны всему миру как невероятные загулы с ужасающим количеством гостей, спиртного и воздушных шариков. Но последний из своих балов Фредди дал на собственное сорокаоднолетие, на печально известной Ибице, вместе с неразлучным островитянином Пайком. А поскольку все фреддинские вечеринки разнились лишь в деталях, то мы и решили и совместить их все в рассказе о последнем бале Фредди Меркури. Итак:
Однажды Фредди пришел в студию и с порога заявил своим соратникам:
– У меня две новости – очень хорошая и просто плохая. С какой начинать?
– Разумеется, с хорошей, – ответили ему.
– Вы сами напросились, – предупредил Фредди и закричал. – Ура! Мы зафрахтовали лайнер и чешем на Ибицу отмечать мой день рож!
– Ура! – закричал с подоконника подслушивающий Элтон Джон, сорвался и убежал сплетничать. Никто на него не обратил особого внимания. Хотя стоило бы.
– Во-первых, чьих еще рож? – ревниво спросил Мэй.
– А во-вторых?
– Во-вторых потом.
– Ничьих не рож, – отвечал Фредди. – Моих. Всех. У меня же днюха, забыли, ослики?
– Уже сентябрь? – загрустил Джон. – Тускло-то как, граждане!
– А плохую новость? – запрыгал Роджер. – Теперь мы хотим плохую!
– Ну, вот вам и плохая, – и Фредди закручинился. – Это моя последняя вечеринка. Больше я отмечать свои дни рождения не буду. Вот вам всем!
– Ты что – помирать собрался? – захихикал Роджер.
Его ткнули в бок и глазами показали на печально-одухотворенное лицо Фредди.
– Ах, да! Я и забыл, – и Роджер развел руками. – Скрелоз. Ладно, раз уж ты так решил – не отмечай, не надо.
– Но сейчас-то я отмечу! – и Фредди потер руки. – Ох, и отмечу!
– Во-вторых, – неожиданно сказал Брайан. – Разъясни обществу – что значит «затрахфовал».
– Я тебе объясню, – подвигал бровями Джон. – Видишь ли, я очень-очень стар, а у меня четверо малых детей. Откуда бы?
– Да нет же! – сердито закричал Фредди. – Глупыши! Зафрахтовал – это.. мм.. как его… В общем, занял, забронировал, забил место, в конце концов!
