– Спасите! – твердила перепуганная Крисси. – Уж-ж-жас!
– Уж? – пискнул Брайан, роняя сетку. – И большой?
– Не мелкий! – вопила жена. – Большой кошмар! Чуводища-стралишища!
– Это вполне цивильный бегемот, – принялся успокаивать истеричку Роджер. – Он культурен и умеет танцевать вальс.
– При чем тут бегемот, бестолочь? – воззрилась на него миссис Мэй. – Хуже! Много хуже!
– Что может быть хуже бегемота на кухне? – удивился Роджер.
– Ужи… – слабо сказал Мэй. – Умираю…
– Нет! – замотала буклями жена. – Это может быть только…
– Фредди! – сказали они все хором.
– Ха-ха-ха, а вот и я! – раздался радостный клик. – Добрый вечер всей честной компании! Очень быстро, Жако!
И мимо них проскакал Фредди верхом на бегемоте, доедая завтрак семейства Мэев…
Эти набеги на родственников и знакомых совершались регулярно в течение двух недель, а потом вдруг случилось следующее. Как-то вечером в дверь Роджера позвонили. Потом постучали. Потом заскреблись, и перестали – как будто некто за дверью ослаб и сомлел.
– Если это ты, Фред, – сказал Роджер в щель. – прокляну и вызову кого надо. Черта лысого тебе в ступе, а не жрачку!
Никто не ответил. Роджер отпер дверь, и прямо ему в объятия свалился бегемот, сотрясающийся в рыданиях и измазанный вдоль и поперек сине-зелеными полосками.
– Не могу-у-у больше! – ревел Жако. – Сбегу, зарежусь, жить нельзя…
– Как чужие пироги трескать – это мы могем, – ехидно сказал обличитель Тейлор.
– Это не я! – поклялся бегемот. – Это все Фредди, он меня заставлял…
– …Но самое ужасное, – рассказывал позднее Жако, выпив полбутылки валерьянки и относительно успокоившись, – случилось вчера вечером. Фредди сидел на кухне, и я слышал… О! Что я слышал! Он точил там нож и напевал: «От каждой котлетки из гиппопотамчика поправлюсь я сразу на три килограммчика!». Гу-гу-у!…
Сглотнув, гиппопотам замолчал и вытаращенными глазами посмотрел на Роджера. Тот думал, вцепившись в свою кудлатую шевелюру. Наконец, выдохнув и тяпнув из горла валерьяночки, он заявил:
– Что вам сказать, уважаемый? Не знаю. Но засаду на него устроить придется.
Тут же он позвонил Стингу и кое о чем с ним договорился.
Фредди же, решив, что его складной нож фирмы «Пеликан» для благого дела недостаточно велик, отправился к Коллинзу за его вьетнамским тесаком. Однако, едва он вышел из дома, на него налетели и вдосталь потоптали двадцать три гиппопотама. Фредди пытался бежать, но грубые животные настигли его и сплясали на нем польку-галопку. Потом Роджер с вышедшим из-за угла Жако подняли с земли лепешку и сунули ее в почтовый ящик дома Фредди. Отблагодарив Стинга и его помощников мешком первоклассной брюквы, друзья отправились к Дэвиду Боуи. Тот открыл дверь не сразу. Изучая в глазок странную парочку, он, вероятно, решил, что особого урона ему не нанесут, и дверь наконец открыл. Окинув угрожающим, удручающим и многообещающим взглядом, Боуи сурово сказал:
– Ты пришел меня ограбить?
– Я привел тебе друга! – укоризненно отозвался Роджер.
– Угу, – и Боуи уставился на бегемота. – Это мой друг? А почему я о нем ничего не знаю?
– Это твой незнакомый друг, – нашелся Роджер.
– Ага, – и Боуи принялся разглядывать Жако в лорнет.
Тот смутился и напустил лужу.
– Ого, – и Боуи, посторонившись, пропустил бегемота в квартиру. – Но жить будешь на конюшне.
– У тебя есть конюшня? – осовел Роджер.
– Нет, – отрезал Боуи. – И что? Это так важно? Сделаем, если надо. Ты и сделаешь.
