Летопись Океана. Старый город - страница 19
недавно принадлежавшем основателю Братства – Морису Фангу.
***
Шесть месяцев спустя…
– Моя госпожа, сезон дождей миновал… – как-то вечером завел разговор, бывший старпом «Lux in tenebris». Женщина, сидевшая за столом, напротив него не ответила. Манкальма это ничуть не смутило. Он уже привык к тому, что Азалия не произнесла ни словечка после гибели мужа.
Почти каждый вечер она брала сына за руку и шла с ним на берег моря, где внимательно слушала Песнь Океана… Как ни странно, Георг Фанг неизменно сопровождал их. Больше Азалия никому не позволяла следовать за ней в такие часы. Весь сезон дождей – с мая по октябрь 1609 года они провели здесь, в катакомбах под маяком, где когда-то Азалия жила вместе со своим учителем. Рыжеволосая дочь цыганки не случайно избрала это место, здесь, в опасной близости от английских властей, на старом маяке, ее никто не стал бы искать. Морис Фанг, направляя Шарля по ложному следу, не мог предугадать, что он догадается об обмане и отправится в убежище Аскольда. Вероятно, упоминание Мориса о белом фрегате, натолкнули Доуэла на мысли о капитане Уайт Фоксе и его «друге». Теперь же маяк не интересовал Доуэла – «Белая Аврора» скрылась в тумане и вряд ли изменила своим планам. Азалия надеялась, что капитан Шарль отказался от преследования, посчитав любовь всей своей жизни навсегда утраченной, или же удовлетворившись расправой над соперником.
Манкальм вздохнул и продолжил свой монолог, через несколько минут:
– Мы не можем оставаться здесь вечно! Когда-то же нужно смириться и покинуть эти края. Я понимаю Вашу боль, но за морем… будет легче. Время лечит…
Продолжить мысль пирату не позволил тяжелый взгляд жены Абеля, направленный на него в упор. Мистер Фицерберт умолк.
Робкий стук в дверь разрядил напряженную обстановку
– Войдите! – отозвался Манкальм.
В бывшую лабораторию алхимика, теперь переделанную под столовую, вошел Георг Фанг, а за ним, чуть склонив голову и сильно хромая, седой незнакомец. Когда он ступил в круг света и отбросил с лица седые волосы, возглас изумления сорвался с губ бывшего старпома «Lux in tenebris». Гостем был дважды избежавший смерти Бальтазар Адилье.
Не говоря ни слова, он приблизился к вдове Абеля и, опустившись перед ней на колени, протянул ей небольшой сверток, перепачканный запекшейся кровью. Женщина аккуратно развернула ткань, и все присутствующие увидели тонкий, изящный палец, увенчанный аккуратно заточенным длинным ногтем и окольцованный золотым перстнем с крупным изумрудом, перстнем, принадлежавшим капитану Шарлю Доуэлу. Азалия торжествующе улыбнулась. Сняв перстень с мертвого обрубка, она взяла руку Бальтазара в свои и надела ему на палец перстень. Призывно поманив к себе Манкальма и Георга, она заговорила впервые за прошедшие полгода:
– Credo quia absurdum! Quid dubitas ne feceris, sed per aspera ad astra absque eo non inveniam viam!
При этих ее словах, кольца одно за другим вспыхивали серебристым свечением.
– Отныне, друзья мои, вы трое – главари братства. Наследники Абеля, Мориса и Шарля. Вам троим, не страшна смерть от руки предателя-чернокнижника, того демона, в которого обратило Доуэла мое проклятие и перстень с рубином, который он обречен носить до конца времен. Он не имеет над вами власти. Но я прошу вас специально не искать с ним встречи и позаботиться о сыне Абеля. Обещаете? – со слезами в голосе произнесла Азалия.