Самых чувствительных пробила дрожь, а потом мысли отступили. Хранители стали оглядываться по сторонам, чтобы понять, сколько ещё осталось до заветного форпоста. Но вместо этого обнаружили, что Трон Богов на самом краю Пантеона снова опустел – с него по мраморным ступеням на цветущую аллею сошёл Светлейший Из Богов, чтобы уступить место своей дочери, Божественной Тайнии, ибо настал час смены дня и ночи, когда свет сменяет тьму и мир погружается во мрак. Но очень скоро Тайнии снова придётся сбросить свой чёрный балдахин с небесного купола, потому что на трон снова взойдёт Светоч. Он поднимет из далёких чертогов Золотой Диск Солнца, и земля снова осветиться его неиссякаемым светом. Остывшая за ночь, она прогреется, оживёт. Потекут по руслам ручьи, разнося живительную влагу. Питаемые ею, распустятся молодые побеги. Вековые деревья потянут свои корни в недра земли, чтобы насытиться влагой. Бурный ветер будет раскачивать спокойную листву, сметая с ней капли утренней росы. Заглушая его свист, к деревьям слетятся, покидая свои гнёзда, птицы. Шум их крыльев и мелодичное пение растопят тишину Девственного Леса. На водопой сбегутся звери. Люди, гномы, и эльфы, разбуженные солнечным светом, выйдут из своих домов, чтобы встретить новый день, и с новыми силами приступят к своим делам.
– Привал! – скомандовал Рагнар. Быстро развели костер и, пока Неясыть готовила пищу, разбивали шатры. Как только они закончили. Ночная Охотница позвала всех ужинать.
Ели молча. То ли, потому, что все были так голодны, то ли за прошедший день все успели наговориться настолько, что из них и слова нельзя было вытянуть. Видимо, каждый из них был слишком встревожен в эту последнюю ночь. И эта тревога мешала Хранителям. Это она ледяной хваткой сковывала глотку. Это она перемешивала мысли в беспорядочный нервный комок. Заставляла Хранителей думать только о предстоящей битве, выбрасывая прочь из сознания все прочие мысли.
– Завтра мы, скорее всего, будем на месте… – тишину внезапно прервал слабый сдавленный голос Орлина.
– Да, осталось не долго… – в тон гному произнёс Догдар.
– До чего? – голос Рагнара казался немного более уверенным на фоне человека и гнома, но скоро и он перенял настроение спутников.
– Битвы! – Догдар возвысил голос, чтобы скрыть его непреодолимое желание вместо слова «Битвы» сказать слово «Смерти» – Бой будет непростым, сотник… – голос воина снова померк.
– Тогда, чего мы сидим? – Коротышка вдруг оживился. Его маленькие зелёные глазки беспокойно забегали, и сам он будто заёрзал от нетерпения. Догдар и Орлин посмотрели на него с некоторым недоумением.
– А что нам ещё делать? – спросил Рагнар, не понимая, что имеет в виду коротышка.
– Нужно что-то придумать! Нам нужен план, чтобы не остаться там, чтобы Смертуш сделал из нас таких же демонов! – гном даже не замечал, как его голос с каждой секундой становился всё громче. И последние слова он уже выкрикивал в полыхавший перед его лицом столб ярко горящего пламени.
– Нужно что-то придумать… – повторил он, и затих, ожидая, что ответят спутники, но они молчали. Казалось, все они были абсолютно спокойны, и только он, Орлин, нервничает. И это раздражало гнома, преумножая его тревогу.
– Нет! – отрезал Догдар. – Нас слишком мало, чтобы хоть как-то сорганизоваться. Будем действовать по ситуации. Боги, надеюсь, нас не оставят…
Он коснулся пальцами выжженного на груди символа. Руны давно потухли, и их не было видно, но Догдар всё равно ощущал их даже под толстым стальным нагрудником.
