– Забудь, малёк, – отмахнулся рыжебородый. – Они уж кончены подавно. Холодина така, не выстоять за лавкой, – он заметил, как Левар приуныл, почесал бороду и прибавил: – Да ты не бойсь, чрез седьмицу-другую Полдесятный Слёт намечен у твоих. От Березняка пару шагов. Там твоих древолазов непочатый край будет.
– Слёт… – Левар постарался припомнить, что он знает о Слёте. Та жизнь, в которой он мог сколько хочет засиживаться в книжной, давно миновала, а знания, полученные когда-то из книг, покоились глубоко под стопками новых событий, и потребовалось немалое усилие, чтобы вызволить их. Он нахмурился.
– Но Слёт проходит под Великим Дубом, а это прямо под носом у Белой Стражи, – задумчиво протянул он.
– Разве плохо? Ты ж связаться хотел, они и подмогут…
– Нет! – Левар даже руками замахал. – Мне нельзя попадаться.
Сбыня прыснул от неожиданности:
– Так ты-таки леший?! А я уж своих бранил, скажу – на смех поднимут! Малёк, а в лешие затесался! Чем тебе твои Вершины-то не угодили?
– Скорее я им не угодил, – поправил Левар. – И я не леший.
– И тем и тем путь перешёл?! Вот те раз! Чего ж ты натворил?
Левар открыл рот, чтобы ответить, но Сбыня перебил его:
– Дотопали, вишь!
Они подошли к внушительному брёвну, заросшему мхом и трутовиками. Левар попытался прикинуть его породу, но густой мох и беспощадное время стёрли все характерные признаки. Норик остановился и пропустил Левара вперёд, в расщелину.
– Айда, малёк, теперича Мокше всё кажешь. Пробирайсь насквозь. Да-да, энто и есть Подбрёвье. Тут моя душенька живёт, – он последовал за гостем в темноту. – Я-то сам с Ямы буду.
Левар прошёл на ощупь с десяток шагов, но темнота никак не кончалась. Звуки леса приглушились, остались позади. В горле запершило от спёртого воздуха. Он запнулся. Норик придержал его за локоть, провёл ещё дальше, чуть свернул. Наконец Левар различил впереди светлый проём и облегченно выдохнул.
– Никогда не привыкну к норам, – пожаловался он себе под нос.
Сбыня хохотнул:
– Погоди, норихи тебя живо привыкнут. Энти до малышов слабые.
Они вышли из бревна на небольшую полянку, со всех сторон оплетённую корнями. Левар не успел обдумать предостережение Сбыни, как что-то хлопнуло – это меж корней растворилась дверца, и навстречу им устремилась краснощёкая девица, не меньше самого Сбыни.
– Жив! Живёхонек, мой Сбынюшка! – заголосила она ещё издали и на полном ходу влетела в объятия жениха. Пышная юбка её пестрела красными цветами, на голове скрутились калачики косиц, а ажурный фартук белел ярче снега, несмотря на то, что его хозяйка только что появилась из земли. Левар завороженно глядел на это хохочущее чудо и сам невольно улыбался. Нориха наконец заметила и его.
– Энто что за ушастик с тобой? – схватила она Левара за плечи и закудахтала по-матерински: – Тощ что хвощ! Глянь-ка, а котомка пузатей тебя! Эк силён, малёчек! Пошто стоишь, Сбынь, возьми вон, – она стянула с Левара мешок и ткнула им в норика. – Устал поди?
– Ничуть… – забасил тот, принимая ношу.
– Да не тебе я! Гостюшка наш, вишь, что поганка бледный! – она заботливо заглянула Левару в лицо и охнула: – Глазища-то Кощеевы! Не родич ли? Тебя как звать-то, мил дружок?
Левар подождал, пока между словами возникнет место, и поспешил возразить:
– Нет, не родич! Здравствуйте, – вежливо склонил он голову. – Я Левар. Левар из семьи Осиногнёзд. Я искал родителей и наткнулся на отряд ваших…
