Левар понял: или сейчас, или никогда:
– Мам, это так опасно для них? – прямо спросил он.
Она ответила не сразу, и Левар догадался, каким будет ответ. Мама всегда старалась уберечь их с сестрой от плохих новостей или слухов. Она ещё секунду-другую поколебалась, сцепив пальцы:
– Знаешь, думаю, это больше зависит от везения. Когда посадчики занимаются саженцем, им приходится долго копаться в земле. Привлекательная добыча для лис и полевых хищников. В небе всегда дежурит смотровой, но и он может проглядеть опасность. Уверена, они будут осторожны, как всегда, но нельзя ничего знать наверняка.
Левар был благодарен, что мама не стала утешать его ложными надеждами, обещаниями, как ребёнка. Он кивнул в очередной раз, и она вышла, прикрыв за собой дверь.
В голове зашумело. То ли от наступившей тишины, то ли от обилия бессвязных мыслей. Он тряхнул ушами и потянулся за своей зрительной трубой Зорькой, висевшей над кроватью. Больше всего на свете ему сейчас хотелось отвлечься и подумать, а ничто не действовало на него так благотворно, как одиночество и наблюдение за лесом. Он уселся на скамью у круглого окошка, привычно подобрав ноги и выставив Зорьку наружу.
Ничего особенного он не ожидал увидеть. Последние две недели он наблюдал лишь серые кусочки неба да тёмные от мороси ветки и брёвна, беспорядочно гниющие в опавших листьях.
Из нового – недалеко от их осины рассыпались серебристые ямки следов – похоже, ночью здесь прошла стая косуль. Левар нетерпеливо хмыкнул. Его внимание привлёк ровный холмик листьев между следов. Он ещё сильней высунулся из окна, приглядываясь к таинственной находке: «Что это там выглядывает?» Ветер обдал его бодрящим дыханием и ринулся на землю. Подхваченные им листья на холмике снова сдвинулись. Всего на миг. Но этого было достаточно. Левар ахнул.
– Гриб!
Он чуть не выпал наружу, вперившись взглядом в кучку листьев, под которой прятался подосиновик.
«Не может быть! Прямо под соседним деревом! И как я его раньше не заметил?»
Левар восторженно хохотнул. Он плюхнулся на скамейку и резко обернулся, чтобы поделиться новостью, совсем забыв, что он один. Тесная комнатка, конечно, не разделила его восторга. Тогда он прыгнул к двери и рывком распахнул её, влетая в тёмный коридор. Мысли кубарем вертелись в голове: «Это будет самая лёгкая добыча в нашей жизни! Вот он, как на ладони! Только спустись!»
Он вбежал в гостиную, но никого там не нашёл и рванул обратно, надеясь застать маму в книжной.
«Может быть, мне тоже разрешат спуститься в лес? – думал он на лету. – Валейка же уже давно выходит, а ведь это я нашел гриб и по праву могу считать это своей добычей. Не её. Это мой гриб!»
Он затормозил у приоткрытой двери книжной комнаты. Изнутри доносились тихие голоса бабушки и мамы:
– …такой же немногословный, как его отец.
– Да, но как он смотрит на него, Вы заметили, мама? Такой ранимый. Я говорила Деяну не раз, чтобы он больше времени проводил с ним. Левару очень нужно сейчас внимание, а он сторонится. Не пойму.
Левар боялся пошевелиться и выдать себя.
«Они говорят обо мне».
Он чуть отступил от голубоватой полоски света и прислушался. Сердце заколотилось.
– Дорогая моя, ты же знаешь, он очень любит его…
– Знаю. Только разве так любят? – перебила мама, раздражаясь. – Мог бы сказать ему на прощание, как Валейке: «Ты сильная. Могу на тебя положиться, поможешь маме и бабушке…», а он… даже не передал ему ничего! Не попрощался! Пришлось мне выдумывать какую-то чепуху, чтобы Левару обидно не было. Вот я о чём!
