Гостья вздернула нос и посмотрела Августу прямо в глаза.
– От вас скрывать свою личность я не собиралась. Да, я – Ограта из династии Олов. – Она прошла вглубь комнаты и окинула брезгливым взглядом лежащий у ног матрас. – Как вы можете здесь жить? А за той дверью находится кухня?
– Она самая, – ответил Август, начиная раздражаться, и повторил: – Чем я обязан вашему вниманию? Какой у вас ко мне вопрос?
Легким шагом гимнастки принцесса подошла к окну. Оттуда виднелся зеленый двор, где цвела старая, как этот дом, черемуха. Певчие птицы уже начинали свою трель, уместившись на раскидистых ветках.
– Пообещайте мне, господин Ческоль, что просьба, которую я озвучу сейчас, не дойдет до чужих ушей.
Она отвернулась от окна и властно посмотрела на Августа. Левитант привык, что в его обществе девушки обычно приходили в смущение, уводили глаза, застенчиво хихикали, но принцесса Ограта, как Ирвелин Баулин когда-то, и не думала смущаться. Напротив, она смотрела на него как государь смотрит на своего слугу.
– Обещайте, – приказала она, не дождавшись своевременного ответа.
Август, ощутив себя дорожной пылью на ее сюртуке, бестолково кивнул.
– Есть один графф, – начала гостья без предисловий. – Его держат в заточении, в тюрьме. И этого граффа обвиняют в убийстве. – На этот моменте Август сглотнул. Дело обретало неожиданный поворот. – Но графф этот не виновен, он никого не убивал, однако сейчас я не могу этого доказать.
Ограта смотрела на Августа не отрываясь. Говорила она приглушенно, но настолько повелительно, что левитант был готов поверить, что он сам совершил вышеупомянутое убийство, хотя и понятия не имел, о чем идет речь.
– Я намерена освободить его. И сделать это нужно до тотального сканирования, которое назначено на ближайшее воскресенье. Мне нужна ваша помощь, господин Ческоль.
– Вы же дочь короля, – напомнил ей Август. Вдруг, в самом деле, подзабыла. – Вы можете обратиться к своему отцу и сказать ему все то же самое, что сказали мне. Вы же его дочь, он прислушается.
– Мой отец не должен знать, что я знакома с Постулатом, —заявила гостья.
Очевидно, решил Август, Постулатом звался тот, кто сидел за решеткой. Ну и имечко у этого бедолаги.
– Мне нужен человек, который имеет на моего отца определенное влияние, – продолжала принцесса. – Слово которого для отца весомо.
– Вы меня извините, уважаемая госпожа Ограта…
– Зовите меня Моль. Незачем моему имени звучать здесь слишком часто.
– Моль? – заулыбался Август. – Если позволите, вы не совсем похожи на…
– Зовите меня Моль, – повторила гостья жестким, как стук молотка, голосом.
– Ну хорошо, как скажете. – Август почесал взлохмаченный затылок. – Эмм… Моль. Уверяю вас – ваш отец даже о существовании моем не знает, не говоря уже о доверии к моему…
– Речь не о вас, – перебила его гостья. – Речь о вашем друге, Филиппе Кроунроуле.
– А Филипп-то тут при чем?
Ответила Моль с заминкой. Она принялась вышагивать вдоль пустой белой стены и в нерешительности теребить пальцы.
– То, что я сейчас сообщу вам, незаконно. Однако я готова поступиться любыми условностями, лишь бы освободить Постулата.
Все ясно, подумал Август. А Постулат-то этот счастливчик, в него влюблена сама ее младшее величество.
Август ждал. Принцесса мешкала, учащенно дыша и вышагивая туда-сюда – благо, свободным местом его квартира располагала в достатке. Торопить ее он не собирался. Если решила нарушать закон, пускай нарушает его по собственной воле.
