Дело даже не в социальном неравенстве, а в различии интересов. Сын скромного кавказского фермера, каким являлся Артур, не мог представлять интерес для избалованного московского общества.
Я к элитам не лез. Держался дистанционно. Мой статус был скромен. Бонусы мне добавлял отец, который был профессором и слыл уважаемым человеком как среди студентов, так и в преподавательской среде.
Генетической связью я не злоупотреблял. Учился хорошо. Умел за себя постоять. С друзьями был благодарным. Содержал себя сам. С отца я не мздоимствовал.
А вот Артур мздоимствовал, причём с родных и слабых! Перед сильными подобострастничал, перед влиятельными заискивал. В среде кавказцев его не жаловали: не прощали мздоимства, лизоблюдства, предательства и дешёвых понтов. Он казался ничтожеством как среди своих, так и среди чужих.
Позже выяснилось, что он имел способности в сфере теневой коммерции. Быстро постиг рынок, обзавёлся влиятельными покровителями и пошёл в рост, демонстрируя незаурядную торгашескую прыть.
Я его не осуждал. Сам был нечист. Занимался хакерством. Но ничего общего с ним иметь не хотел.
Быстро распрощавшись, я направился к выходу. Вестибюль был полон посетителей, что затрудняло движение. Публика прибывала и жужжала, как растревоженный улей. Здесь были крупные бизнесмены, представители шоу-бизнеса, видные политические деятели и другие, к ним прилипшие и присосавшиеся.
В дверях меня задержал администратор. Он предложил остаться. Сказал, что есть интересный конкурс, который может меня заинтересовать.
– Что за конкурс? – спросил я мимоходом.
– Конкурс по метанию спермы.
Остановившись как вкопанный, я ошалело переспросил:
– Что за конкурс?
Седовласый полковник в отставке, каким в прошлом являлся администратор, ничуть не смутился и, не моргнув глазом, обстоятельно объяснил:
– Конкурс по метанию спермы. Выигрывает тот, чья сперма пролетит дальше. Победителя ждёт приз.
– Вы что, серьёзно? – воскликнул я, недоумевая.
– Куда серьёзней! Победитель получает биткоин.
Я смерил полковника взглядом. Тот поёжился. Видимо, пожалел, что не прихватил оружие. Тут подоспел Артур. Положил руку мне на плечо и попытался успокоить:
– Не горячись, Миша. Сейчас всё объясню.
Я двинул корпусом и сбросил его руку.
– Не надо ничего объяснять! И так всё понятно!
Артур вскипел, но ещё сдерживался. Не проливался через край.
– Послушай, Михаил. Это не то, что ты думаешь. Просто конкурс. Лотерея. Если угадаешь победителя, выиграешь биткоин.
Я просверлил его негодующим взглядом. Он стерпел. Продолжал гнуть свою линию.
– После конкурса будет банкет. Приглашаю. Не пожалеешь.
– Без меня! – выкрикнул я так браво, словно сам был чист, словно только что выпрыгнул из стерильной пробирки.
Глаза кавказца сузились и налились свинцом. Он заворочал тяжёлыми мыслями. Я понял, что не простит.
Что ж, пусть! Пусть не простит. Меня тоже учили не прощать, когда прощать нельзя! А здесь попиралась святыня: моя детская спортивная школа.
Я развернулся и быстрым шагом направился к выходу. В дверях столкнулся с Дудоровым, старым школьным товарищем.
– Что здесь делаешь, Сан?
Санёк дрогнул. Он не ожидал меня встретить и, похлопав белёсыми ресницами, как он это делал в детстве, нахально оскалился.
– Иду к тубитазу. Пойдём вместе. Отольём!
Я глянул на него свысока.
– У меня есть минута.
– Минуты хватит, если нет простатита.
Я хмыкнул. С Дудоровым мы знакомы со школы. Вместе учились, вместе ходили в спортзал. Именно в этот, на Никитской.
