Проснулся Мион, наверное, часа через четыре – а тело успело так затечь, будто вечность прошла. Голову как тисками зажало, так больно, что аж искры перед глазами – но даже сквозь них парень разглядел, что мир вновь был трёхмерным, каким ему и полагается быть, а в небе не летало никакой неположенной живности. С огромным трудом привстав сначала на все четыре конечности, потом на колени нижних двух, хорошенько измазанный в земле и траве разбойник огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться, где он, и что, собственно, произошло. Первой он заметил Лину – та безмятежно спала на траве, обняв свою походную сумку. Личные вещи, вывалившиеся из сумки в пылу прошедшей схватки, окружали юную волшебницу, словно охраняя её сон – это было даже в чём-то мило. Полюбовавшись на свою спящую подругу, Мион двинулся дальше – мимо остатков затоптанного костра, мимо котелка, в котором ещё лежало немного тех вкуснейших грибов, что Мион обнаружил с утра в лесу. Грибы эти никто из членов группы не опознал, но вся остальная провизия подходила к концу, и они решили рискнуть… Что ж, по крайней мере, грибочки оказались и вправду вкусными.
Маюми полулежала, прислонившись к дереву – она только-только начала приходить в себя и теперь ошалело оглядывалась по сторонам, явно не особо понимая, почему голова у неё раскалывается, лицо расцарапано, а руки в древесной смоле и синей шерсти. В дупле дерева, у которого девушку, похоже, и, вырубило, ворочался и постанывал Карибо – синяя кисточка его хвоста забавно торчала из дупла, прям как опознавательный флажок. Хуже всего приходилось Гэйлу: за обедом он съел, как обычно, больше всех, и теперь, до ниточки мокрый, лежал ничком прямо у воды, тяжело дыша – похоже, его только что обильно вырвало в реку. Хорошо хоть не в полном доспехе был, когда заплывы после обеда устраивал – так бы и утонул, бедолага, и поминай как звали. А вот не стоило себе все самые большие кусочки забирать, жадюга остроухая!
Вдоволь насладившись картиной, Мион вновь откинулся на траву – в этот раз никаких великих откровений о мире в его всё ещё раскалывающуюся голову не пришло, зато пришло желание одновременно пить, спать и больше никогда не экспериментировать с подозрительной пищей. Перед глазами пронеслись картины сюрреалистичного угара прошедшего дня – Мион готов был поклясться, что в какой-то момент возомнил себя актёром (это что-то вроде менестреля, только не поёт), живущим в далёком городе Лос-Анджелесе (а такой, вообще, существует?) и играющим в чём-то под названием «сериал». И чего только затуманенное сознание себе не надумает!
Глава 4
Настало время изумительных теорий
– Народ, после вчерашнего, я… – начал было Мион, поднеся озябшие руки чуть ближе к костру, но закончить фразу ему так и не дали.
– Обязуешься никогда больше не приносить в лагерь сомнительные грибы? – резко прервала его Лина, смерив парня холодным взглядом. – Удружил ты нам, конечно. Меня до сих пор всю трясёт – я такое видела, вам и не снилось!
Остальные участники группы, явно испытавшие вчера приход не лучше, глядели на Лину скорее саркастично-осуждающе, чем с поддержкой, но спорить с ней не стали. Гэйл, всё ещё бледный, пододвинулся чуть ближе к костру; Карибо, свернувшийся рядом, что-то недовольно пробурчал во сне, когда варвар ненароком задел его своим плащом. Маюми глядела на пламя, как зачарованная; отблески плясали в её зелёных глазах, делая её похожей на колдунью-язычницу. Все находились словно в своём мире и не были, похоже, настроены на разговор, но Миона это остановить не могло – у него созрела мысль, которой просто необходимо было поделиться.
