Алекс, чья рука до сих пор была испачкана кровью после недавнего избиения Саймона, сделал себе улыбку, точно копируя грим Джокера. Кровь, символ насилия и безумия, стала жутким гримом, подчеркивающим его превращение в воплощение хаоса. Он протянул руку Саймону, который, бледный, но все еще смеющийся, встал и пожал ее.
«Я просто добавил финал для твоей шутки», – произнес Алекс с холодным спокойствием, совершенно контрастирующим с его недавним безумием. Его голос был спокоен, как голос рассказчика, завершающего повествование.
И они вместе поклонились, словно завершая грандиозный, ужасающий спектакль, разыгранный перед оцепеневшей аудиторией. Поклон был глубоким, театральным жестом, подчеркивающим искусственность и цинизм происходящего. Они, два актера, сыграли свои роли до совершенства, погрузив всех присутствующих в пучину ужаса и неопределенности. Занавес упал, но тишина в аудитории была еще более грозной, чем самый ужасный смех. Остался лишь горький привкус бессилия и вопросов, на которые никто не мог ответить.
Глава 6 Кто Я ? ( Саймон)
Кто ты, Саймон? Этот вопрос, пронзительный и неотступный, преследовал Саймона всю его жизнь, до самого судьбоносного дня, когда он встретил Алекса. До этого момента, Саймон жил, словно следуя чётко расписанному сценарию, написанному его влиятельной лондонской семьёй. Он был идеальным сыном, образцовым студентом престижного колледжа моды, его жизнь – воплощение элегантности и безупречного стиля. Каждый костюм сидел на нём идеально, каждая прядь волос была уложена с математической точностью, создавая образ классического английского джентльмена. Он был статуей, выточенной из мрамора – прекрасной, безупречной, но… пустой.
Его мир был монохромен, выдержан в строгой гамме серого – от идеально отутюженных рубашек до холодного, отстранённого отношения его родителей к его страсти. Они, представители старой лондонской элиты, считали его увлечение модой легкомысленной игрой, несерьёзным хобби, не заслуживающим их внимания. Они хотели видеть его в политике, в бизнесе, в любой сфере, кроме той, которая наполняла его сердце. Они хотели, чтобы он стал таким, каким *они* хотели его видеть, забывая о том, каким Саймон хотел быть сам.
Саймон старался соответствовать их ожиданиям, успешно совмещая учёбу, участие в светских мероприятиях и исполнение родительских желаний. Он был хорошим сыном. Он был хорошим студентом. Он был… никем. Или, вернее, он был кем-то, кем он *должен* был быть, а не кем он *хотел* быть. Это чувство пустоты, это ощущение нереализованности, словно чёрная дыра, пожирало его изнутри. Он был актером, играющим роль, роль идеального сына из идеальной семьи, но за маской безупречного стиля скрывалась глубокая тоска и неудовлетворённость.
А потом появился Алекс. Внезапный взрыв цвета в его монохромном мире. Дерзкий, красивый панк с взъерошенными волосами, проколотыми ушами и одеждой, которая кричала о бунте против системы. Алекс не следовал правилам, не придерживался норм, он жил, руководствуясь только собственными желаниями и инстинктами. В нём не было ни капли той искусственной сдержанности, которая окружала Саймона всю его жизнь.
Встреча с Алексом стала для Саймона откровением. Это был не просто человек, это был вихрь энергии, страсти и непредсказуемости. Впервые Саймон увидел человека, который не пытался быть кем-то другим, который был цельным и настоящим. Алекс был свободным. И в этом свободе, в этой бесшабашности, Саймон увидел то, чего так отчаянно ему не хватало.
