Ликерия хлопала глазами. Такое слышала впервые. Вряд ли это комплемент, хорошего в замечании мало.
– Да не волнуйтесь, – улыбнулась Майя и поднялась с насиженного стула. – Все было прекрасно. Вы нам понравились.
Мужчины последовали примеру женщины, и Ликерия поспешила их рассчитать.
Оказавшись у компьютера, открыла папку, где лежали чек, крупная купюра, значительно превышающая необходимую сумму, и листок бумаги размером с визитку.
Ликерия отсчитала сдачу и взглянула на столик, намереваясь к нему подойти. Но, оказалось, компании нет. Троица ушла, никого не осталось.
Взглянула на папку: ей оставили неплохие чаевые. Даже очень-очень хорошие. А еще листок, на котором размашистым почерком был выведен номер телефона. И больше ничего: ни имени, ни пояснений.
Ликерия отказывалась понимать, что это значит. Она положила деньги в карман фартука, туда же закинула листок и отправилась к следующему столу.
Протерев последнюю тарелку и положив ее поверх остальных, Ликерия скрестила на стойке руки и опустила сверху голову. Она устала. Две недели без выходных, с утра до позднего вечера. Скорее бы вернуться домой. В свою небольшую, но родную квартиру. Насколько сильно, оказывается, ее любила. Зайти, сбросить одежду и завалиться на неудобный матрац. Больше не возьмет дополнительные часы: работа работой, а…
Кожей ощутила неладное – Ликерия моментально выпрямилась. Воздух сгустился, тревожно затрещал, а по спине, жаля и покалывая, пробежали заряды электрического тока. Она как магнит распознала железо.
За спиной остановились. Очень близко, что Ликерия ощущала жар, исходящий от чужеродного тела.
Дыхание оборвалось. Настигла паника. Страшная. Непреодолимая. Ликерия не могла произнести ни слова, горло сковали канаты. Поскольку за спиной остановился Он. Ликерия не видела – Ликерия знала: тело об этом кричало. Непредсказуемо странно и столь болезненно оно реагировало только на него.
Она в неверии втянула воздух.
Ликерия сидела на самом краешке барного стула. Однако момент, и послышался жуткий скрип: с посторонней помощью железные ножки отъехали назад, и Ликерия едва не упала.
Поддержали. Поддержали вражеские руки, подхватившие обмякшее тело.
Он встал совсем вплотную, овевая дыханием шею: горячим, тяжелым дыханием, и она, заключенная в кокон, не могла этот ужас прекратить.
Именно тогда случилось то, что она назвала потерей связи: потерей связи с реальностью, поскольку действительно эту связь потеряла. Она перестала что-либо сознавать, перестала думать, вникать в происходящее, потому что в голове образовался хаос: мысли помутились, эмоции зашкаливали, перебивали одна другую, не позволяя себя распознать. А перед взором на пару мгновений возникла пугающая белизной пелена.
Ладони намертво вцепились в стойку. Глаза забегали, рассредоточилось внимание.
«Что происходит? – крутилось в голове. – Что с ней сейчас происходит?» Что он с ней сделал? Что сказал? Что с ней сейчас сотворил?
Ликерия дернулась, желая бежать, желая вырваться, спастись, сейчас же, но не смогла: он удержал. Рывком вернул на место, что у нее заболела рука.
– Не смей! – тихая угроза.
Стучало в висках, буквально барабанило. По телу прошел озноб, ее затрясло, несмотря на близость теплого тела. И вместе с тем в ней поднималась ярость, такая дикая, доколе незнакомая, призывающая дать чудовищу отпор. Зарычать, закричать, воспротивиться, а главное, покалечить деспотичного безумца.
