Вновь наступила пауза. Санд чувствовал атмосферу и молчал.
– Вы не должны быть похожи на меня, вы должны взять у меня особые знания, впитать от меня веру и стать настоящим мудрым скитальцем, имеющим и высокий интеллект, и молодую душу, и чистый разум. Самое главное – не переставайте радоваться жизни и её высшим проявлениям как красота, свобода, любовь и вера, тогда вы не постареете и в сто лет. А потом… не будем загадывать, что потом.
Настал момент что-то ответить, и Санд продолжил шутливо мысль, улыбнувшись весело и добро. – Новая жизнь на планете Земля! – а потом добавил уже с чуть извинительной интонацией. – Наверное, вы это хотели сказать?
– Мало ли что мне хочется сказать, и мало ли что я говорю, главное, что скажете вы сами и не сейчас, а… в сто лет. И ещё. Я не хочу, чтобы вы перестали увлекаться чем-либо или развлекаться как-либо, зациклившись на развитии в себе скитальца, просто старайтесь вносить в свою жизнь новизну и полёт. Я – ваш наставник, но меня не интересует ваша обычная жизнь, я полагаю, что вам хватит ума не совершать глупости. Вы – ещё очень молоды, так и соответствуйте своему возрасту только без излишнего ребячества и конечно мудрствования. Будьте тем, кем есть и верьте в себя!
Санд призадумался. А ведь Плат видит его насквозь. Особенно его крайности. С одной стороны инфантильность – не желание становиться ответственным и целеустремлённым, например как Дим и другие его друзья. Они меняются, взрослеют, Санд стал это замечать особенно в последнее время, когда жизнь им всем открыла новые пути, а что он? Он продолжает только увлекаться и веселиться, Плат прав. С другой стороны, его озабоченность своим непонятным положением новоявленного скитальца, желание поскорее найти прочную опору и решительно двигаться вперёд, а ведь скоро ничего не делается.
Плат оценивающе-прочувствованно посмотрел на него и решил всё же добавить. – Не суетитесь, живите в радость, но и не забывайте о цепочке: необиополе – скиталец – Великий ковчег.
Разговор был закончен. Наставник не тратил на него много времени, предоставляя возможность самому разбираться во всём. Он только советовал и вдохновлял.
Но Санд к советам вечного в привычной обстановке мало прислушивался и продолжал оставаться мальчишкой, чем с одной стороны очень веселил друзей, с другой – порой озадачивал. Да, ребята входили во взрослую жизнь, каждый по-разному, но их отношение к беззаботному времяпровождению постепенно менялось. Сокращалось и время совместных вечеринок и путешествий, кто-то больше внимания уже уделял профессиональному обучению, кто-то близкой подруге. Взросление всегда вносит в жизнь свои коррективы. А Санд оставался неизменным, не потому что не хотел меняться, он просто не готов был ещё меняться. Друзьям нравилось, что Санд всегда свободен и безотказен, что в нём ещё живёт дух школьной дружбы, которая радовала их и в прошлом и так приятна в настоящем. Иногда парни удивлялись его мальчишеским выходкам, считая их уже безрассудными или несолидными, но больше пожимали плечами, чем ругали; иногда интересовались, чем живёт их друг – скиталец, не только ради любопытства, но если надо, и с целью помочь, а Санд просто отшучивался. Ему нечем было, да и не хотелось ни с кем делиться. Дим часто всматривался в него с надеждой и доброжелательностью, особенно когда кто-то из друзей упоминал что он – скиталец, но сам с расспросами не лез, соблюдая договорённость.
