Лики и люди - страница 43

– Ну и как тебе Великое божество? – после продолжительной паузы, давая времени другу на осмысление ситуации вокруг себя, спросил Дим.

– Великое, возможно живое, но не божество, – ответил Санд, с добротой смотря на друга, ему стало на душе легче.

– Да, создание, воздействующее на вечных и заставляющее преклонять колени, но не Великое. Так правильнее, – уточнил Дим. – Вообще-то название не имеет решающего значения, значение имеет только суть предмета.

– Я и хочу сказать, что межзвёздный странник разумен, он намного разумнее любого лика, и ему нет надобности в преклонении кого-либо перед ним. Не вечные служат ему, а он служит всем ликам,… правда сейчас он спит.

– Это – извечная пропаганда вечных, – не согласился Дим, пронзительно всматриваясь в друга. – Никому этот громадный шар не служит; может, и послужил когда-то, но теперь просто вертится в небе и мозолит глаза. Почему он стал бесполезным, искусственно возведённым в ранг божества, которое когда-нибудь снизойдёт для ликов, и кто в этом виноват – сейчас уже неважно. Для меня и многих других ликов, кто беспокоится о будущем нашей цивилизации, стоит одна задача – этот корабль должен или улететь или начать выполнять конкретные цели на орбите. Решать куда и с кем ему совершить путешествие могут сами вечные, никто не претендует на их права. Великий ковчег может вернуться, даже хотелось бы, чтобы он вернулся и принёс потомкам добрые вести с других звёзд. Но в настоящее время задача одна – корабль должен перестать быть идолом, прославляемым и оберегаемым вечными! Пусть уйдут десятки лет на подготовку к полёту, но выбирать маршрут и начинать предполётные испытания надо уже сейчас. Если вечные будут продолжать заученно твердить, убеждать, что в межзвёздном странствовании нет необходимости или в настоящий момент невозможно его осуществить, то тогда корабль принудительно будет лишён их покровительства. Все привилегии у вечных будут отобраны, и Великий ковчег станет открытой для любого специалиста орбитальной станцией.

Его глаза были полны ярой убеждённости и непреклонной решительности. Мол, только так и никак больше!

– Вот так всё просто? – спросил удивлённо Санд, раньше он не видел друга таким. Обычно Дим выказывал свои эмоции мягче, спокойнее.

– Сколько можно терпеть словоблудие вечных – до конца света? Так он наступит намного раньше, чем они думают, если не предпринять важные шаги. Любой относительно разумный лик понимает, что такая неопределённая ситуация с кораблём и возящимися вокруг него приспешниками, только усугубляет положение, способствуя деградации общества. Вместо того чтобы строить настоящие межзвёздные корабли, открывать новые горизонты в науке, технике и главное в себе, лики только суетятся, мелочатся и празднуют, а приводимые в пример скитальцы – лишь частные случаи, если не отговорки. Сейчас ещё в нас есть гармония между эгоистичным и истинным «я», но она смещается, глядишь, и пороки взрастут.

Санд внимательно слушал и вникал не только в смысл слов, но и в интонации, мимику, пытаясь охватить весь разум друга. А ведь он ещё с начала знакомства подозревал, что Дим при всём своём чистосердечии и добродушии не так прост. К большинству знакомых и друзей он относился предельно благожелательно, он от них ничего не требовал, а больше давал, и ему хватало быть самим собой, чтобы его любили, уважали и шли за ним. Санд вновь оглянулся на компанию весело что-то обсуждающую на удалении, а ведь все они пойдут именно за его другом, а не за ним, хотя с некоторыми именно он, а не Дим дружит ещё с детства. Всё, что сейчас сказал ему друг, они легко подхватят без раздумий и сомнений, да что они – многие подхватят, потому что за этими словами, этими глазами, этим ликом стоит правда. Санд всё понимает, но он не готов сейчас идти за ним и теми, кто рядом с ним. Но он не готов идти и за вечными. Дим нуждается в нём, он пытается не акцентировать свою зависимость, но не может, и их дружба сжата давящими тисками. Это неприятно, а у него и так, без друга с его революционными планами, на душе тошно. Не готов он к таким действиям; принуждение, насилие на призрачно далёкой Земле до сих пор болью отдаётся в сердце, а тут ещё не хватало на родной планете.