– Не боитесь, что оштрафуют? – кивнув на сигарету, сразу и напрямую спросил он. – Или высадят по дороге?
Она выдохнула дым в сторону и загадочно улыбнулась ему:
– Я ничего не боюсь.
– Похвально, – кивнул он. – Не в том смысле похвально, что я одобряю ваше курение в общественном месте, да еще под такой табличкой, а в том, что вы так смелы.
– Я поняла, что вы имели в виду. Плевать я хотела на их правила. Нравится мой ответ?
– Смелый. И эксцентричный.
Несмотря на сигаретный дым, от нее исходил тонкий горько-сладкий аромат пачули – его любимые женские духи. Но уж больно волнующим он был на этот раз. Дурманящий коктейль. Возможно, именно он и не дал ему пройти мимо.
– Сами не курите, конечно, – это прозвучало как утверждение.
– Почему? Курю, – кивнул он. – «Кэмел». Но с удовольствием вдыхаю аромат и ваших сигарет.
– Не хотите присоединиться? Могу угостить.
– Пожалуй, не стоит.
– А закурить свои?
– Если честно? Хочу.
– Так что же вас останавливает?
Он непроизвольно поднял глаза на табличку.
– А-а, – протянула она. – Ясно. – И улыбнулась: – Правила!
– Можно сказать и так. Скажите, а где ваш личный транспорт? – спросил он.
Она выдохнула дым в сторону.
– Не понимаю?
– Я увидел вас, когда вы шли по проходу, и спросил себя, что такая красивая женщина делает в электричке. Почему не на собственном воздушном шаре?
– А, ясно, – кивнула она. – Так сложились обстоятельства.
– И воздушный шар есть?
– Разумеется. А теперь есть повод изучить людей.
Он рассмеялся:
– Я так и думал. – И сразу представился: – Горецкий. Горислав Горецкий.
– Лючия, – представилась она в ответ.
– Красивое имя – под стать хозяйке. Просто излучаете свет.
Пассажиры открывали двери и, проходя мимо, неодобрительно и с любопытством поглядывали на курильщицу.
– А вы, конечно, педагог, – после очередной затяжки сказала она.
Электричку потащило влево, и Горецкий встал пошире.
– Почему вы так решили?
– Да я голову дам на отсечение, что именно так. Педагог едет читать лекции в университет, где его ждут детишки. – Ее тон стал снисходительным: – Ну не коммивояжер же вы? И не старший клерк в конторе по продаже копировальных машин. Нет? – Он уже смеялся, слушая ее. – И уж точно не чиновник – у вас слишком артистический для этого вид. И костюмчик не мерзкого мышино-синего цвета, в каких они ходят, а очень даже приятный, вельветовый. Что скажете?
– Скажу: вы попали в самую точку.
– Может, вы не просто педагог, а еще и профессор?
– И снова в точку.
– И как вас по имени-отчеству, господин профессор?
– Горислав Игоревич. Но лучше по имени – молодит.
– Договорились.
– Что же вы преподаете?
– Философию, историю религий и богословие.
Его новая знакомая рассмеялась.
– Чему вы смеетесь? – подозрительно спросил Горислав Игоревич.
Но уже почувствовал подвох в этой реакции. Дама кивнула:
– Да так… Какие разные предметы! Философия и богословие. Они противоречат друг другу. Вам не стыдно?
Горецкий понял, что угадал.
– Стыдно. Иногда читаю эти предметы ученикам одной и той же группы. Представляете?
– Как у них с мозгами?
– Терпят ребята.
– Кстати, а где вы преподаете? Позвольте догадаться – в МГУ?
– Вы просто экстрасенс – в точку уже третий раз. – Электричка засвистела и стала чуть тормозить. – Сейчас остановка, кстати.
– Фабрика детских игрушек, кажется, – уточнила она.
– Верно, – утвердительно кивнул он. – В это время тут народу почти не бывает. Утром толкались – теперь к вечеру наплывут.
