У меня пересохло в горле. Я не могла поверить, что такое существует на самом деле. Больше было похоже на страшную байку, которыми пугают детей. Пока я прокручивала в голове всю эту жесть, Анна попросила меня разуться и повела показывать мою комнату, продолжая свой рассказ.
– Антон, кстати, тоже хотел тебя опекать, но лидерство одобрило опеку мне, потому что у него и так много детей дома, и своих, и подопечных. Целых девять. Правда, подопечные у него со стороны жены. Наши предки, почему-то, предпочитают не заводить детей на Второй Линии. На моей памяти ты первая из всего нашего семейства, кто пришел оттуда сюда.
Анна была права. В нашей семье на Второй Линии, у меня, действительно, не было братьев и сестер. Все мои существующие братья и сестры были рождены, здесь, на Первой Линии и уже жили обратно. С папиной стороны еще были двоюродные, а вот с маминой никаких, хотя у нее четыре родные сестры и три родных брата. А еще бабушка со стороны мамы, которая сравнялась со мной по возрасту, и ее братья и сестры…
Мы дошли до комнаты, там было две кровати, два стола, шкаф и зеркало.
– Ну вот, здесь ты будешь жить, вместе с моей старшей дочерью Марией. Ей тоже пятнадцать. В шкафу комплекты одежды для прогулок, для дома и форма для школы. Сегодня можешь ходить в том, который тебе выдали в поезде.
Мне не хотелось ничего спрашивать и узнавать. Я думала только о том, что я дура и надо было бежать с Женьком. Вдруг у них все получилось…
Анна пригласила меня пообедать, продолжая рассказывать о себе и своей семье. У нее оказалось пять родных дочерей: три из них были в школе и две в детском саду. Муж работал в интернате, разрабатывал системы обучений и должен был вернуться домой только в следующем месяце. Меня это напрягло, вдруг он начнет испытывать эти системы на мне, но Анна уверяла, что такого не будет.
Когда я спросила за что еще у них наказывают она поперхнулась и сказала: ни в коем случае не называть обучение наказанием. На Первой Линии считалось, что наказания бессмысленны и ни к чему не приводят, а вот обучения делают людей умнее и помогают им доказать, что они достойны провести свою обратную жизнь на Второй Линии. А еще за каждое обучение, конечно же, тоже надо благодарить…. Получалось, что я и правда должна была сказать “спасибо” этой дуре проводнице. Она же меня научила не поворачиваться при выходе из поезда…
Анна была дружелюбна и ни о чем не расспрашивала. Она хотела, чтобы я начала свой рассказ при ее дочках. Но мысли про обучения и правила загоняли меня в ужас.
Плети, крапива, что еще? Если ее муж разрабатывает аж целые системы обучений, значит вариантов много.
Раздался звонок в дверь. Я затряслась. Анна сказала мне не бояться и сидеть ровно, а если кто-то зайдет, обязательно улыбнуться и поздороваться, затем она ушла открывать дверь. Было слышно, как с ней поздоровался мужской голос. Он поздравил ее с моим прибытием и попросил нас познакомить. Анна пыталась объяснить, что первый день сложный и стоит отложить до завтра, но мужской голос настаивал и она согласилась.
Это был ее брат Антон. Выглядел он не так, как я думала. Мне казалось, он должен быть толстым, противным мужиком с залысинами, от которого воняет. А он был высоким, стройным и достаточно ухоженным.
– Добрый день, Агата. – он поздоровался и улыбнулся мне.
– Добрый день.
Я натянула улыбку, но голос все равно звучал неуверенно.
