Линия жизни. Мозаика обстоятельств - страница 4

Что же произошло?

Он работал на тракторе. Трактор заглох. Возможно, парень был слегка выпившим, потому что залез на гусеницу трактора и вручную его завел.

Гусеница, пришедшая в движение, сбросила тракториста прямо перед машиной в борозду. Хорошо, что борозда оказалась глубокой: трактор прошел над человеком, как танк над окопами. Парня сильно помяло. Но жить, к счастью, остался.

Было понятно, что у него что-то с позвоночником, что-то с костями, живот напряжен. Вызвать никого из наших хирургов не удалось – все куда-то разъехались: выходной же день.

Дарья Акулова:

– Что ты почувствовал, когда стало ясно, что ни других хирургов в столь сложной ситуации не будет, ни ассистентов?

Сергей Акулов:

– Почувствовал, что если сегодня не соберу тракториста, то завтра по косточкам будут разбирать уже меня самого.

Да, пришлось одному управляться. Благо, у нас в больнице были очень опытные и грамотные операционные медсестры, в том числе медсестры-анестезистки, которым можно было доверить максимальное участие в столь сложной операции.

Ввели в больного наркоз, заинтубировали, перевели на управляемое дыхание. Медсестра, которая проводила наркоз, спрашивает: «Что дальше делать?».

И тут я увидел, что у больного вывих правого бедра. Что с животом, пока не разобрался. Бедро вправил. Затем вскрыли брюшную полость – там кровь. Видим, что на расстоянии примерно 30–40 сантиметров тонкая кишка оторвалась от своей брыжейки. Брыжейка кровила, тонкая кишка в этом месте не имела питания. Пришлось сделать резекцию тонкого кишечника, накладывать анастомоз.

Когда изучили рентгеновские снимки, то выяснилось, что у больного переломаны кости таза, с разрывами и нарушением целостности.

Дарья Акулова:

– В такой ситуации, наверное, неизбежны элементы паники?

Сергей Акулов:

– Паники не было. Паника – это элементарно непрофессионально.

Человеку, склонному к панике, просто нечего делать у хирургического стола.

Дарья Акулова:

– Как шла операция – как будто время остановилось?

Сергей Акулов:

– Оно разделилось на этапы эффективных действий – предельно четкие и конкретные.

В ответ на твой вопрос о фирменном алгоритме преодоления сложностей, который помогал мне в школьные и студенческие годы, я упомянул правило: любую самую сложную задачу всегда можно разделить на множество самых простых подзадач.

Тут то же самое: один, два, три, четыре… И далее – по порядку.

Так что операция закончилась удачно. Больного перевели в палату, положили на гамак, чтобы дать костям таза покой.

Через несколько месяцев я встретил этого парня – он выздоровел, всё завершилось практически без осложнений. Ему, по сути, повезло дважды: сначала с глубокой бороздой, а потом с молодым хирургом, который вряд ли бы справился должным образом с четырехчасовой сложной операцией, состоящей из нескольких этапов, если бы не помощь опытных и грамотных медсестёр.

Эта операция, которую в самом начале профессиональной деятельности пришлось проводить без ассистента и врача-анестезиолога, наверное, стала первым объективным подтверждением, что выбор специальности оказался верным.

Дарья Акулова:

– Когда увидел тракториста полностью здоровым – какие были эмоции?

Сергей Акулов:

– Процесс возвращения к жизни проходил у меня на глазах: я же потом еще достаточно долго наблюдал его как своего пациента. Так что особых откровений не было.

Важно, что именно иметь в виду под «выздоровлением». Разумеется, на момент завершения операции строго формально не было никаких оснований считать оперируемого выздоровевшим. Однако, по сути, согласись: именно тогда этот вопрос и обрёл свой ответ: либо ты сделал всё, чтобы он выздоровел. Либо нет.