Мне трудно судить о мотивах, вынуждавших дирекцию клуба отвечать отказом на наши настойчивые просьбы. Уверен, что если бы решение зависело от Хорхе Гриффы, то деньги нашлись бы. Могу предположить, что люди, руководившие клубом, не поверили в то, что я смогу существенно вырасти и окупить затраты. Или же сыграло свою роль обилие желающих играть в «Ньюэллс». Желающих были сотни, и могло показаться более выгодным найти другого перспективного футболиста ростом повыше, вместо того чтобы спонсировать мое лечение. У меня есть еще одно предположение, но оно глубоко личное и касается конкретного человека в руководстве «Ньюэллс». Я не хочу приводить его здесь, потому что ничем не подтвержденное предположение – это всего лишь домысел. Скажу только, что кое-кто в клубе очень сильно меня недолюбливал.
Меня часто спрашивают, уехал бы я из Росарио, если бы клуб согласился оплатить мое лечение. Ответ всегда один: «Нет». Я остался бы в «Ньюэллс» и был бы счастлив играть за команду, которую я когда-то считал родной. Я далек от мысли, что для достижения успеха непременно нужно играть за столичный клуб. Батистута – это частный случай, а не правило[62].
По предложению агента клуба «Ривер Плейт» отец привез меня в Буэнос-Айрес. Выбор агента пал на двоих из нашей команды: на меня и моего приятеля Леандро Хименеса. «Ривер» – один из лучших аргентинских клубов. Одно то, что агент «Ривера» проявил к нам интерес, уже значило многое. Мы с Леандро были полны надежд. Отец вел себя сдержанно (это его обычная манера) и сказал мне, что даже если меня не возьмут в «Ривер», эта поездка все равно принесет пользу, потому что заставит дирекцию «Ньюэллс» задуматься. Отец не мог понять странной политики клуба. Обещания, которые никто не собирается выполнять, хуже прямого отказа. Отказ – это определенность. Определенность всегда лучше неопределенности.
Моя игра понравилась руководству «Ривера». Нас попросили приехать повторно на матч между двумя группами претендентов. Во время этого матча я забил девять мячей из пятнадцати или шестнадцати. Больше половины. Отцу сказали, что со мной хотят заключить контракт. Мы обрадовались, но сразу же возникли проблемы. Первой стал мой низкий рост, второй – то, что «Ньюэллс» мог запросить за меня деньги, третьей – расходы на жилье, которое клубу пришлось бы снимать для меня. Контракта с нами так и не заключили.
Узнав о нашей поездке в Буэнос-Айрес, дирекция «Ньюэллс» пообещала отцу оплатить мое лечение. Серхио Альмирон[63], занимавшийся делами молодежных команд, несколько раз встретился с отцом, а потом начал уклоняться от встреч. Никаких денег от клуба мы так и не получили. Потеряв уйму времени, мы остались ни с чем.
* * *
От автора:
Известно множество историй о том, как скупость мешала достижению счастья, успеха, богатства. Таких историй тысячи, начиная с отказа в милостыне волшебнику, который прикинулся нищим, чтобы испытать людей, и заканчивая историей скупца, мечтавшего выиграть в рождественскую лотерею без покупки билета. Примеров много, но они никого не учат. Люди предпочитают учиться на собственных ошибках.
Сэкономить несколько десятков тысяч песо, чтобы потерять сотню миллионов, а то и не одну, – разве это хороший бизнес? Разве это вообще можно назвать бизнесом? О, если бы время можно было повернуть вспять…
Если бы время можно было повернуть вспять, дирекция футбольного клуба «Ньюэллс Олд Бойз» без сомнений и колебаний оплатило бы лечение Лионеля Месси, тем более что речь шла не о таких уж и больших деньгах. Больших для семейства Месси, но небольших для футбольного клуба, годовой бюджет которого превышает двенадцать миллионов долларов. «Si jeunesse savait, si vieillesse pouvait»
