Почему я остановился? – Пирогов на мгновенье задумался.
– Я часто вспоминаю то время. Жизнь тогда была другой, в ней было много фальши и прочего идеологического дерьма. Но, для меня это были лучшие годы. Я был молод, успешен, учился в институте. Все пути были открыты. Будущее представлялось мне светлым и безоблачным. Позже я понял, каким наивным дураком был тогда.
И, тем не менее, когда я перебираю в памяти события тех лет, я всегда испытываю чувство радости и какой-то душевный подъем. Кажется, я все еще способен на многое, на хорошие поступки. Хочется послать к чертовой матери своих теперешних друзей и изменить жизнь к лучшему. Поэтому, когда я тебя увидел, я нисколько не сомневался, останавливаться или нет. Во мне что-то щелкнуло, как будто свет включился. Наверное, подсознательно я хотел увидеть тебя. Ведь у нас было так много общего в юности.
Он замолчал и посмотрел на дорогу. Мы все также ползли в потоке машин.
– Может, это просто ностальгия о себе – любимом, молодом. – Он скривил губы в улыбке. – Итак, куда тебя подвезти, Андрей?
– Здесь недалеко. Еще полторы остановки, и будет мой дом.
– Так ты живешь здесь? Давно?
– Почти двадцать лет. – Я глубоко вздохнул и почувствовал облегчение. В конце концов, в этом нет ничего необычного. Встретились, поговорили, вспомнили юные годы и разошлись. Совсем необязательно поддерживать в дальнейшем это знакомство.
– Родители разменяли квартиру, когда я женился. Таким образом, я и оказался здесь.
– Понятно. И как они?
– Кто? – Я не сразу понял его вопрос.
– Твои родители. Мария Васильевна и Петр Николаевич. Видишь, я помню, как их зовут.
– Они умерли. Десять лет назад. Сначала мама, потом отец. И года не прошло.
– Прости, Андрюш! Я и подумать не мог, что так рано. Правда, прости. Мне очень жаль.
– Не переживай. Для меня все это в прошлом. Но, мне приятно, что ты не забыл. Даже помнишь их имена.
– Хорошие были люди, земля им пухом. Но, расскажи о себе, Андрей. Как ты живешь? Чем занимаешься?
– Как живу? Как все, наверное. Тихо и незаметно. Работаю корректором в издательстве. Чисто техническая работа, хотя иногда бывают яркие моменты. – Я замолчал, пытаясь вспомнить последний редактируемый текст.
– А дети есть? – Своим вопросом Пирогов выел меня из замешательства
– Да. Дочь, Женечка. Студентка. А у тебя есть дети? Да. И как твои родители? Я тоже помню их. Мы же так много времени проводили в вашей квартире. Помнишь?
– Конечно, помню, Андрюш! Папа умер несколько лет назад. Мама – жива, но в очень плохом состоянии, болеет. Сам понимаешь, возраст.
– Понимаю. И надеюсь, она поправиться.
– Это вряд ли. Знаешь, когда я вижу, как она страдает, я думаю, может лучше ей уйти без этих мучений. Да и возраст уже такой, что надеяться на улучшение просто глупо.
– Сочувствую. Наверное, тебе сейчас нелегко.
– Ты прав, Андрей. Нелегко. – Пирогов надолго замолчал. – Зато в остальном, никаких проблем. Но, ты же помнишь времена нашей лихой молодости, нашу компанию. Как все мы тогда мечтали о красивой жизни, дорогих иномарках. Сейчас, когда все это есть, мне не хватает именно того задора, который был у меня тогда. Чувства свободы. Да, да именно свободы от всей этой мишуры и условностей. Хочется иногда просто встретиться и поговорить откровенно с близким по духу человеком. Да, вся беда в том, что близких друзей у меня не осталось. А может, и не было никогда. Поэтому я и остановился, когда увидел тебя на остановке. И ничуть не жалею об этом. – Пирогов хотел сказать еще что-то, но в этот момент мы подъехали к перекрестку.
