А вдруг случайная опала
Все превратит надежды в прах?
Устав наш бал разнообразить,
К себе вернешься ты домой.
Померкнет сразу светлый праздник —
Отрада всех в тебе одной.
Годы студенчества пролетели в одно мгновение. На выпускном вечере определялись последние медицинские семейные пары, была дана воля чувствам, преподаватели становились коллегами. Потом наступал серьезный день осознания прав и ответственности.
«О, дивный торжественный бал…»
О, дивный торжественный бал,
Ты – праздник, волнующий души влюбленных,
Уверенных, радостных и вдохновленных,
Нарядами красящий зал.
Прощания близится грусть.
Взаимность открыта, а ты так прекрасна.
Над нами звучащая музыка властна…
Но время назад не вернуть.
Едва ли все встретятся вновь,
Но с нами надежда грядущих свиданий.
Готов я на бремя суровых страданий
За встречную в сердце любовь.
Я был призван на два года, но в силу сложившихся обстоятельств решил продолжить службу. Пробовал поступать по инерции своих побуждений в адъюнктуру. Не поступил. Меня обещали взять в следующем году, но этой перспективе я не поверил и решил заняться практической хирургией, то есть тем, к чему себя готовил и чем любил заниматься. В институте я посещал несколько хирургических кружков, писал студенческие научные работы. Бывая на кафедрах, четко уловил, что талант и знания там были не всегда на первом месте. Нужно было еще обладать способностью к интриганству и подхалимству. Эти задатки у меня были не развиты, значит, и перспектива была в тумане. Осознание этого стало одной из причин, что я не решился оформлять документы в адъюнктуру повторно с шансами попасть на кафедру эндокринологии при Военно-медицинской академии.
Однажды в период службы в Восточном Казахстане я решил послать в несколько центральных периодических изданий свои литературные пробы. Вскоре начали приходить уклончивые ответы о невозможности напечатать стихи, но с пожеланием творческих удач. Отклик из «Красной звезды» меня обрадовал и удивил. Автор письма сообщал, что в моих стихах есть нечто от высокой поэзии, но текст нуждается в доработке. Дальше шел подробный разбор стихотворных строк. Однажды я решил поучаствовать и в журнальном конкурсе фантастических рассказов. Придумал, как мне сейчас кажется, довольно примитивный сюжет и отправил по указанному адресу. Пришел поощрительный ответ, но не подошел размер рассказа. Я слишком размахнулся своим воображением. Для своей второй книги «Пять лепестков года» мне удалось изыскать лишь несколько душевно-лирических всплесков, воплотившихся в рифму, связанных с тем временем. Оригинальный текст этого стихотворения затерялся. Пришлось восстанавливать по памяти и вносить изменения при подборе некоторых слов.
«Открыла проспекты трамваям заря…»
Открыла проспекты трамваям заря;
И город, опутанный рельсами,
Потоки людские заботой вихря,
Помчался привычными рейсами.
Деревья у дома – подобье ресниц;
Балконы – оправы очковые, —
Казалось, прикрыли проемы глазниц;
Залязгали двери засовами.
Блеснули лучей золотые клинки,
Помчалась небесная конница.
И с белым туманом над гладью реки,
Ушла сторожиха бессонница.
Пусть где-то таился еще полумрак,
Укромное выбрав пристанище,
Но солнце уже свой возвысило флаг
И заняло мира ристалище.
Порою меня навещали сны о городе студенчества, по которому разъезжали любимые всеми жителями трамвайчики. Они мягко и ритмично постукивали на стыках рельсов колесами, вспыхивали контактными молниями при старте и весело позванивали, предупреждая прохожих об опасности. Троллейбусных линий тогда еще не было. А как красивы были городские кварталы весной, когда расцветали яблони и вишни! Лучеса и Песковатик утопали в цветущих садах, пригородные автобусные маршруты отбеливались на всем своем протяжениями зарослями черемухи. Поездки в это время напоминали полет на самолете через белые облака.
