– Пошли!
Мы, протискиваясь сквозь толпу, то и дело натыкаясь на оцепление, двинулись в сторону концертного зала имени Чайковского. Вскоре обнаружилось, что там перекрыт выход из метро и частью народа, попавшего в своеобразную ловушку, оказались театралы. Они стояли, откровенно не понимая, как зайти в здание театра, если все вокруг оцеплено и милиция периодически гоняет их с одного места на другое. В конце концов, милиция встала живой разделительной полосой на тротуаре вдоль площади и начала регулировать потоки людей. Теперь в сторону Белорусского вокзала можно было пройти лишь по левой части тротуара, а по правой – только в сторону Пушкинской площади. Навстречу попался Вася, последнее время снимающий для французов. Здоровый коренастый пацан гоповатого вида, в шортах цвета хаки, армейских берцах и арафатке, он являл собой воплощение профессионального фоторепортера, каким он представляется в массовой культуре. Тем не менее, за внешним видом Васи, как за камуфляжем, скрывался чуткий и умный человек.
– Повязали Деда, – только из машины вылез, и свинтили, – кинул нам Вася и устремился дальше к выходу метро.
– Черт, – выдохнули мы одновременно с Герой. И тут же устремились за Васей, подозревая, что у него-то уж точно есть какой-то особый план.
Мы не ошиблись, – прямо возле перехода стояли Немцов и Пономарев. Немцов, окруженный плотным кольцом соратников, раздавал брошюру «Путин. Коррупция» своего авторства. И рассказывал о «партии жуликов и воров, готовящих спецоперацию».
– Свободу Немцову, – послышался громкий женский крик из толпы.
Все рассмеялись, Немцов отмахнулся:
– Ладно вам, меня еще не взяли!
– Давайте, ребята, разбираем книжку, – засуетился Пономарев.
– Могу подписать, – добавил Немцов.
Буквально через несколько минут милиция добралась и сюда. Однако Немцова с Пономаревым не винтили, а настойчиво попросили пройти в автобус, предварительно оттеснив толпу в сторону. Бойцы вновь выстроились коридором, и журналисты, вперемешку с оппозиционерами, снова были выпровожены с площади на тротуар. В автозаки упаковали лишь нескольких самых активных, за упоминание имени Путина всуе. Мы с Герой, сообразив, что это на сегодня максимальный результат, перешли дорогу и двинулись в сторону бара, в котором обычно собиралась наша тусовка, чтобы оперативно слить съемку по вайфаю, потрындеть за жизнь, закинуть в себя чего-нибудь съестного, да попить пивка.
– Как отснялся? – спрашивает Гера, когда мы расположились в конце длинного стола в сумраке заведения.
– Скорее хорошо, чем плохо, – отвечаю я, – можно через твой лэптоп залью на FTP?
– Да, конечно, только я первый.
– Ладно, а я пока пивка попью.
– Не хочешь сгонять со мной в Карелию, на один клевый фестиваль? – спрашиваю я Геру.
– Не хочешь. А что за фестиваль? – Не отрываясь от монитора, отвечает он.
– Рэйнбоу, собрание семьи Радуги.
Гера взглянул на меня как-то недоверчиво, но, в то же время, с любопытством:
– Звучит интересно, прям по-сектантски. Я что-то слышал об этом… Хиппи-наркоманы?
– Напротив, как раз злые хиппи там строго запрещают пить алкоголь, дуть траву, ходить голыми в Вавилон и заражать эйфорией любви местное население.
– Нее, не поеду, ну их в жопу, ненавижу хиппи, – Гера провел рукой по своему бритому затылку, как бы подтверждая то, насколько он далек от хипповой жизни, – лучше в Москве пивка попью, да в июле на недельку в Киев сгоняю.
