В интервью для одной телекомпании Эбботта спросили, сожалеет ли он о своем поступке. «Не думаю, что это правильное слово. … Сожаление подразумевает, что вы сделали что-то неправильное. … Если я единственный, кто ударил его ножом, значит, его смерть была случайной».
Эбботт был осужден за преступление и отправлен обратно в тюрьму. Через несколько лет жена Адана подала на него иск в гражданский суд за смерть своего мужа в результате его противоправных действий. Эбботт выступал на заседании не только в роли обвиняемого, но и собственного адвоката. С места свидетеля Риччи Адан так описала отношение к ней Эбботта: «Он может сказать, что ему жаль, а затем неожиданно оскорбить меня».
«Все в зале суда знали, что обвинение было ложным», – заявил Эбботт телерепортеру. Глубину его осознанных переживаний по поводу этой смерти иллюстрирует следующее замечание: «Боли не могло быть, рана была что надо». Вот еще его реплика о самом Ричарде Адане: «У него не было актерского будущего. Возможно, там он найдет, чем заняться».
Служба новостей The N. Y. Times News Service (16 июня 1990 года) заявила, что Эбботт сказал Риччи Адан, что жизнь ее мужа «не стоила и цента». Тем не менее суд присудил ей более семи миллионов долларов.
Потеря памяти, амнезия, обморок, множественная личность и временное помутнение рассудка часто всплывают на допросах психопатов. Хороший пример: широко разрекламированный ролик вещательной компании PBS с Кеннетом Бьянки, одним из печально известных «хиллсайдских душителей» из Лос-Анджелеса, в главной роли. В нем он душераздирающе и искренне разыгрывает случай множественной личности.[42]
Даже если психопат призна́ет свои поступки, он сильно преуменьшает или даже отрицает тяжесть последствий. Один заключенный с очень высокими баллами по Контрольному перечню признаков психопатии заявил, что его преступления оказывали положительное влияние на жертв. «На следующий день я брал газету и читал о своей выходке – грабеже или изнасиловании. Там обычно были и интервью с жертвами. Их имена становились известными. Женщины, например, зачастую рассказывали обо мне что-то приятное – я был с ними действительно вежлив и почтителен, даже щепетилен. Поймите, я не был с ними жесток. Некоторые даже благодарили меня».
Другой психопат, в двадцатый раз осужденный за кражу со взломом, сказал: «Конечно, я украл эту вещь. Но послушайте! Хозяева ведь застраховали эту штуку, поэтому никто не пострадал. В чем же проблема? Да и вообще, я оказываю им услугу, потому что даю им возможность забрать страховку. Они получат намного больше, чем стоила эта рухлядь. Так всегда бывает».
Как это ни иронично звучит, настоящими жертвами психопаты часто считают себя.
«Из меня сделали козла отпущения… когда я смотрю на себя со стороны, я кажусь себе больше жертвой, чем преступником». Так говорил Джон Уэйн Гейси, серийный убийца-психопат, который, пытая, убил тридцать три юноши и мальчика и закопал их тела в подвале собственного дома.[43]
Рассказывая об этих убийствах, Гейси говорил о себе как о тридцать четвертой жертве. «Жертвой был я. Меня обманом лишили детства». Он хотел знать, есть ли «где-то человек, который смог бы понять, как больно быть Джоном Уэйном Гейси».
В своей книге Питер Маас цитировал Кеннета Тейлора, дантиста, который жестоко избил свою жену во время медового месяца, изменял ей и в конце концов забил ее до смерти: «Я так сильно ее любил. Мне ее очень не хватает. Произошла трагедия. Я потерял любимую женщину и лучшего друга. … Почему никто не может понять, как мне тяжело?»
