Лисьи огни - страница 7

– Но как вы узнали об этом?

– Я вижу сокровенные желания людей. Порой самые мерзкие или постыдные. Вот вы, милая Ева, вполне приличная благоразумная особа, ни разу не уличенная в эгоистичных плотских желаниях, все то время, пока я исповедовался в своей грешной натуре, хотели меня потрогать, и вовсе не за волосы. И сейчас, кстати, хотите.

– Что за вздор! Не выдавайте свои фантазии за реальность!

Я поспешила к выходу.

– Скорее наоборот: ваши фантазии становятся реальностью, – усмехнулся Максимилиан. – И где мой чай?

Вместе со знакомым фермером мне удалось отправить маме и брату письмо, в котором я сообщила, что устроилась в городе благополучно. В качестве подтверждения я вложила в конверт большую часть от полученного ранее аванса. Тратить деньги мне было совершенно некуда, ведь проживала и питалась я в хозяйском доме бесплатно, а кроме меня семье помощи ждать не откуда.

Все мои семь братьев и сестер, а следом за ними и отец, умерли много лет назад от страшной эпидемии. Не знаю, по какой причине она не тронула нас с братом и матерью, но иногда я замечала в словах мамы мысль, что лучше было бы, если бы я умерла вместо отца. Я никогда не числилась в ее любимицах, после череды смертей это отношение стало еще заметнее. Вся любовь этой измученной родами женщины сосредоточилась на брате, который остался единственным мужчиной в семье. Поэтому я предпочла жизнь в чужих домах.

На обратном пути мне пришлось пройти через рынок, чтобы купить свежего мяса и овощей на ужин. Мясо обязательно должно быть первой свежести – другое в нашем доме не готовится. Приходящая каждое утро повариха готовила пищу для прислуги отдельно от хозяйской. Все потому, что хозяйская пища не варилась, не парилась, а только обжаривалась так, что оставалась внутри сырой. Такой, какую нормальный человек есть не станет.

С полной корзинкой провизии я двинулась в сторону дома. Спустя некоторое время со мной поравнялась, а затем опередила стройная дама в пурпурном платье, вышитом золотым замысловатым узором. Перья на ее широкополой шляпе покачивались в такт шагам.

«Какая красавица! – подумала я, – В таком роскошном платье, наверное, аристократка, и как только она забрела в наш квартал?»

Каково было мое удивление, когда дама остановилась у массивной дубовой двери с почерневшими ручками и задергала колокольчик. Еще более странным оказалось то, что ей никто не открыл. Это была дверь в дом хозяина, и я точно знала, что и он сам, и экономка были внутри.

Постучав в нетерпении каблуком в выщербленный порог, дама завернула за угол. Я настигла ее у двери черного входа, той самой, которая затерялась среди мусорных баков.

– Вы записаны на прием? – обратилась я к незнакомке. – Вероятно, экономка спустилась в погреб и не слышала звонка.

Расплывшись в приветственной улыбке, дама превратилась в само очарование, хотя несколько минут назад на улице она наградила меня презрительным взглядом.

– Да, разумеется, я буду очень благодарна, если вы впустите меня, – воскликнула она, протискиваясь внутрь.

Не успела я задвинуть засов, как гостья пустынным вихрем взлетела по ступенькам и безошибочно нашла среди прочих комнат гостиную. Увидев посетительницу, Максимилиан, потягивающий кальян среди вороха маленьких подушек, замер. На его лице отразилась целая гамма эмоций, начиная удивлением и заканчивая досадой. На меня же он посмотрел с откровенной недоброжелательностью и протянул;