Листая страницы. Жизнь и творчество композиторов Корепановых - страница 35

Да, мы всегда жили небогато, это верно. Слишком неравномерными были финансовые поступления, а расходы на семью из пяти человек требовались немаленькие. Мама получала немного, а папины гонорары были не регулярными. Да и то: симфонию или оперу за день не напишешь, а авансы за них на год не растянешь. А за песни платили мало. Впрочем, одеты были, сыты, крыша надо головой не протекала, а чего ещё нужно для счастья?

В мае 1948 года дирижёр Анна Иосифовна Гордон взяла расчёт и уехала в Москву. А вместо себя руководить хором оставила Германа, заявив, что раз он с духовым оркестром справлялся, то и с хором управится.

И тут начались сложности. И связанные отнюдь не с управлением хоровым коллективом.

Во-первых: пока он был студентом, ему ещё как-то удавалось сочетать работу с учёбой. В конце концов, при большой необходимости он мог, по договорённости с Гордон, пропустить репетицию хора, если она совпадала с занятиями, или прогулять урок, если нужно было выступать на концерте. Но, став руководителем, он лишался возможности безнаказанно пропускать репетиции.

Во-вторых, руководитель радиокомитета посетовал, что программа хора слишком однообразна (я уже писала, что пели они, в основном, обработки народных песен) и нужно её обновить и осовременить. И Герман начал писать для хора песни. Но на это требовалось время.

В-третьих, в августе 1948 года у них рождается дочь Татьяна. Нужны были деньги, чтобы содержать семью, нужно было время, чтобы помогать доучивавшейся в институте жене.

К тому же, за год пройдя под контролем преподавателей программу сразу трёх курсов и самостоятельно – частично предметы четвёртого курса, он задумался: стоит ли ему учиться ещё год, разрываясь между училищем и работой в хоре, или всё же освободить время на всё вышеперечисленное.

И, в результате, решил оставить училище.

За новое дело принялся с жаром, но недолгим оказалось его руководство. Мечта о консерватории не отпускала его, и через год, в августе 1949 года, решил он съездить в Казанскую консерваторию, чтобы посоветоваться с её ректором, композитором Назибом Гаязовичем Жигановым, сможет ли он стать композитором. И стоит ли ему вообще мечтать о поступлении в консерваторию. Может, нет у него данных для этого? Несмотря на успех его песен, Герман так и не мог поверить в свой талант. Нужны были ему доказательства, высказанные уважаемым им человеком.

С собой он взял весь свой творческий багаж: десять песен и музыку к спектаклю «Волшебная борода».

Вступительные экзамены в консерваторию к этому времени уже завершились, курс был набран.

Назиб Гаязович согласился встретиться с начинающим композитором. Прослушал произведения, посмотрел ноты… и положил перед ним лист бумаги: «Пиши заявление о приёме в консерваторию на отделение композиции». И написал на заявлении: «Зачислить и принять экзамены».

Так Герман Афанасьевич, имея за плечами один год обучения в кружке фортепиано и один год учёбы в музыкальном училище, стал студентом консерватории. Первым и, скорее всего, единственным абитуриентом, у которого вступительные экзамены принимали уже после зачисления на учёбу.

Много позже эта ситуация в точности повторится с приёмом Германа Афанасьевича в члены Союза композиторов СССР. Там он тоже все необходимые документы собирал уже после приёма в Союз. Об этом я писала в главе об опере «Наталь».

Сперва Герман радовался, что начинает сбываться его мечта. Но потом всё оказалось не столь радужно, как ему казалось поначалу.