Принял Радомир дары и хлеб, завёрнутый в тряпицу, поблагодарил дарителя – и вновь он в пути. Путь действительно оказался почти на пару дней. И к концу второго дня Радомир увидел реку и далече на берегу, у самой кромки леса небольшую избушку. Радомир спешился и громко позвал хозяина. На удивление, никто не ответил.
«Может, это брошенное жильё или не тот путь мне указан был?» – подумал Радомир. Однако, поразмыслив немного, решил не торопиться со своими умозаключениями. Может, хозяин отлучился ненадолго. Зайдя в ветхую избушку, для порядку вновь кликнул хозяина – тишина. Слегка освежившись у воды и перекусив, Радомир так и не испытал чувства удовлетворения, что-то в сознании подсказывало ему, что не всё так просто. Что могло здесь такое случиться? В природе ощущалось напряжение, не так радостны звук и свет. Всё, казалось, затаилось и ждёт какого-то разрешения.
Посидев пару минут на низкой завалинке, Радомир решил обследовать окрестности. Куда направить свои стопы – налево аль направо? Радомир покрутил русоволосой головой. Глубоко вздохнув, определил: «Пойду направо, ещё далеко до заката. Обследую местность. Может, что и прояснится».
Прошёл ещё час пути. Радомир время от времени издавал трубный клич, как учил в своё время его дед Валент: сложить руки трубочкой у рта и гортанно вскрикивать – такой звук идёт целенаправленно, и тогда его клич слышен далеко. Издав очередной клич, Радомир вслушивался в звенящий тишиной лес, и вдруг ему почудился слабый отклик, или это показалось? Радомир вновь издал трубный клич, и вновь ему почудился слабый отклик, звук почти на грани слышимого. Определив направление, Радомир пришпорил коня. Кинув клич в тишину леса ещё пару раз, слушал ответ и вскоре уже точно летел на звук голоса.
Наконец он вышел к тому месту, где, по его прикидке, должен был находиться человек, попавший в беду, иначе зачем он так долго звал на помощь? И он увидел этого человека. Это был тот самый старик из его снов. Значительно ослабев и почти не шевелясь, он лежал, придавленный упавшей берёзой. Его ноги, неестественно вывернутые, торчали с другой стороны ствола, и Радомир понял всё.
Одолеть ствол берёзы было не слишком легко, но всё же это было сделано. Освободив старца, Радомир поднял его и, положив поперек коня, устремился в обратный путь. Успеть бы, довезти живым. Ведь если вспомнить, сколько времени он искал старца, если, конечно, это был именно он. А вот и избушка. Положив старца на постель, принялся оглядывать покалеченные ноги. Да, этому человеку вскоре пришел бы конец. Мало того, что стар, немощен и истощён, да к тому же и изувечен.
Старец слабо застонал. Радомир метнулся взглядом к нему. Старец что-то шептал, но так тихо, что невозможно было что-либо расслышать, и вновь впал в беспамятство.
Радомир кинулся за дровами, растопил печь, поставил кипятить воду. В этот момент старец вновь что-то зашептал, пытаясь, видимо, из последних сил что-то сказать Радомиру. Радомир наклонился и приблизил ухо к губам старца и – о чудо! – наконец-то хоть слабо, но всё-таки разборчиво услышал его слова:
– Возьми со стола флягу с водой.
– Да сейчас вот будет чаёк горячий, пахучий, – встрепенулся Радомир, – заварю, будешь пить.
Но старец яростно замычал и шептал только одно:
– Флягу с водой, флягу… – И вновь умолк.
Радомир, удивившись вначале такой просьбе, но затем поразмыслив, решил исполнить просьбу старца. Возможно, в этой фляжке было его снадобье особое. Ага, вот и оно. Что им делать – поить или смазывать? Старец был в беспамятстве, и Радомир понял: только от его действий зависит жизнь этого старого человека. Влив несколько капель жидкости в рот, разобрал разорванные лохмотья на ногах. Радомир увидел жуткое зрелище: разорванные мышцы, перелом ноги. Мужественно «закрыв на это глаза», полил сверху водой из кувшинчика, протёр тряпицей, смоченной этой же водой, тело старца, соединил сломанные кости, примотав накрепко к найденной дощечке, и, подняв глаза к небу, искренне попросил у всех богов, каких только знал, выздоровления больному.
