– Ты хочешь сказать, – обернулся к нему Крутицкий, – что самолет был?
– Я не знаю… – развел руками Пацула.
– Чёрт… Чёрт! Чёрт! – завелся Крутицкий. – Ты понимаешь, что у меня приказ найти могилу?! Могилу, которой, может быть, и нет?!
– Понимаю! – кивнул головой журналист и тоже вдруг пе- решел на «ты». – А ты понимаешь, что именно потому и надо найти могилу, что её здесь нет?!
Крутицкий бросил на него быстрый взгляд. Глаза у него были сумасшедшие.
Какое-то время мужчины молчали, думая каждый о своем.
Потом голос подал Жорик.
– Товарищ подполковник, куда едем-то? В Буск или домой?
– Не знаю, Жора, – устало отозвался Крутицкий. – Домой далеко. Да и ни к чему. Чтобы завтра снова машину гнать?
– А в Буске чего? Кого мы там будем искать?
– Да не знаю я! – вскинулся Крутицкий, уже не скрывая раздражения. – Переночуем в гостинице, оттуда позвоню, попробую выяснить что-нибудь про «маяк».
Буск оказался маленьким захудалым городком, к тому же основательно разрушенным во время войны и до конца ещё не восстановленным. Обшарпанные дома, разбитые улицы, покорёженные снарядами деревья, – на всём лежала печать запустения и безхозяйственности. Безлюдье добавляло свою ложку дегтя в общий колорит. Впрочем, все маленькие городки похожи друг на друга: заканчивается рабочий день, и улицы пустеют, особенно на окраинах и особенно осенью, когда летнеё веселье уже подошло к концу, а для зимних забав время ещё не настало.
Жора долго кружил по переулкам, прежде чем выбрался на вымощенную булыжником центральную улицу. Впереди видне- лось здание старинной ратуши, а рядом, где-то над крышами, полоскался на ветру красный флаг. Вдоль обочины неторопливо
вышагивал пегий мерин, тянувший за собой телегу, в которой, держа вожжи в обмякших руках, клевал носом его хозяин.
– Остановись! – скомандовал Крутицкий Жорику. – Надо узнать у него, где гостиница.
Машина поравнялась с мерином, и Жора, решивший, видно, пошутить, два раза нажал на клаксон. Мерин ошалел от вне- запного резкого звука у него под ухом, шарахнулся в сторону. Телега дернулась, сидевший в ней мужик, не удержавшись, повалился на бок.
Жора хрюкнул от смеха.
– Ну, ты – юморист! – с укором сказал ему Крутицкий и открыл дверь машины.
Возница барахтался в телеге, пытаясь подняться, и материл мерина, который стоял, переступая с ноги на ногу, косил боль- шим карим глазом и жевал мягкими губами. Мужик явно был навеселе и причины своего падения, похоже, не понял. Нако- нец, ему удалось обрести более-менее устойчивое положение.
– Отец, – окликнул его Крутицкий, – подскажи, где тут у вас гостиница?
– Чего? – не понял тот.
– Гостиница, говорю, где? Переночевать…
– А-а-а… Тама… – мужик как-то неопределённо махнул рукой налево.
– Туда? – так же жестом уточнил направление движения Крутицкий, поняв, что от нетрезвого ездока толку не добьёшься.
– Ага, ага…
– Далеко?
– Да не, недалече… Вот туды, а потом туды и вот так… И вот – упретеся…
И прикрикнул на мерина:
– А ну, пошел, фашист проклятый! Чуть не угробил батьку…
– Понятно, – уже садясь в машину, пробормотал подпол- ковник, – вот туды и туды, и упрётеся.
Жорик закрыл рот ладонью и снова захрюкал, давясь от смеха. На заднем сиденье ухмылялся Пацула.
– Чего ржешь? – закричал на своего подчиненного Крутиц- кий. – Давай, езжай!
– Куды? – откровенно захохотал Жора.
– Туды! Умник… Сейчас скажу тебе, куды…
Гостиницу они все-таки нашли. И, как ни странно, именно в той стороне, куда их отправил пьяный хозяин мерина. Это было небольшое двухэтажное здание, спрятавшеёся за дере- вянной оградой и изрядно покореженным снарядами садом – скорее всего, бывшее домовладение какого-нибудь торговца средней руки. Штукатурка со стен осыпалась, на красных кирпичах виднелись следы пуль и осколков – видать, крепко досталось дому во время войны. Зато в гостинице путешествен- ников ждал номер на троих, холодный душ в конце коридора и горячий чай из большого кипятильника, возле которого неу- сыпным стражем восседала дежурная по этажу.
