Кэйлан проверил Марион, что продолжала сидеть на мокрой земле, затем огляделся. Они были в лесу.
Голубые глаза Вивофона сосредоточенно наблюдали за женщиной.
– Беги отсюда, ведьма, – произнес мужчина, вытирая со лба капли. – Одни проблемы ты нам принесла.
Марион ничего не отвечала. Так и сидела под дождем, склонив голову вниз. Туда, откуда шло свечение персика. Аккуратным движением она коснулась кулона, закрыв глаза. В лесу стояла тишина. Только шум воды и ветер в ветвях деревьев помогал осознать, что всё это не сон.
– Марион, – позвал её парень, присаживаясь рядом.
Он аккуратно коснулся черных волос, проводя рукой по длине.
– Нам нужно идти.
– Я знаю.
Как всегда, строго и безэмоционально. Тяжело выдохнув воздух, пуская облако пара, она поднялась.
– Где Мойра?
Мужчины переглянулись. Это имя им было незнакомо.
– Чёрт… Кэйлан?
– Йеника, – ответил тот, не задумываясь.
– Разбирается со сбродом, что вы сюда притащили.
– Никого мы не тащили. Они сами… нас нашли.
– Мне начхать, парень. Только вот они нанесли ущерб домам, да хрен бы с домами, они принесли сюда смерть.
Кэйлан опустил голову. Он ещё чувствовал капли крови старушки на своем лице и руках.
– Знаю, это невыносимо. Смотреть как умирают твои близкие. И еще, – он поднял голову и взглянул на мужчин. – Я знаю, что наши извинения не исправят ничего. Но мне жаль.
Вивофон отвернулся, закинув голову к небу. Фуфон, качнув головой, указал в сторону.
– Усмос эт там. В той стороне ваш дом.
Кэйлан кивнул, уже напрочь забыв об их легенде.
Марион, поправив волосы и спрятав кулон под одежду, взяла парня за предплечье и повела в сторону.
– Там говорю Усмос, – чуть громче повторил Фуфон.
– Оставь, – тихо сказал Вивофон. – Они знают где Усмос. И им туда не надо.
Напоследок взглянув в сторону деревни, Марион развела руками, призывая портал. Перед ними раскрылась пасть тьмы, и они оба вошли в неё с ранами на сердце.
Глава 4.
Их выплюнуло на границе с Бласо, недалеко от деревни, кишащей солдатами, которые своими руками вершат злодеяния. На поляне было непривычно тихо, лишь вдали раздавалось журчание ручья. Марион тут же присела на пень, вытягивая ноги. Одежда на ней начала медленно высыхать, выпуская в воздух пар. Она повторила то же с парнем, небрежно махнув рукой в его сторону. Кэйлан ощутил, как тело согревается, вместе с этим проходит дрожь.
– Переждём ночь? – спросил он, на что получил легкий кивок головой. – Что ж, соберу хворост для костра.
Он двинулся в лес, поглядывая на молчаливую женщину.
И всё-таки, одно он мог сказать с уверенностью. Ей не всё равно. То ли груз вины, то ли боль от утраты человека, которого встретила, когда та была ещё ребенком, но что-то внутри неё сейчас болит и кровоточит.
Всевышний, она встретила старушку Маккенну, когда та была совсем маленькой. Сколько же ступает по свету нога Марион? Сотни, тысячи лет? Кэйлан покачал головой. За два дня он увидел больше, чем за шестнадцать лет. Только вот хорошо ли это? Может, лучше было бы никогда не встречать эту ведьму. Получил бы в рожу от пьяных вояк в таверне, а затем, освещая себе путь яркими синяками, двинулся бы в сторону ближайшего городка, подальше от империи Инаария. Нашел бы работу. Стал бы плотником. Или принял на себя ношу обычного крестьянина. Оторвав от сердца, продал бы меч. Всё же это самая дорогая вещь которой ему когда-либо удавалось владеть.
Длинная сверкающая сталь, созданная лучшими кузнецами столицы. Легкий, быстрый и пронзающий словно молния. Рукоятку меча украшал глаз, словно всевидящее око Всевышнего, наблюдавший за всеми победами рыцаря. Вокруг глаза, будто звезды, рассыпались драгоценные камни. Капо отдал за это произведение немыслимую сумму, даже пожертвовав ночными похождениями в дома наслаждений. Рыцарь бы воскрес и отомстил, если бы Кэйлан продал это чудо.
