Литургия Хаоса - страница 38

– Но мы не имеем к этим словам никакого отношения! Мы даже не читаем всё то, что нас просят печатать. Мы всего лишь пытаемся выжить, – Каталина с мольбой посмотрела на подругу. – Кассиан, прошу, не молчи!

Мужчина прокашлялся и посмотрел на сестру. Взгляд его содержал в себе столько оттенков, что и самому умелому художнику не в силах было бы описать это на бумаге. Кассиан кивнул сестре и пригладил её волосы, успокаивая.

– Мы рады видеть тебя, Марион. – Наконец произнёс он. – Но в этой войне мы не будем на твоей стороне.

Сердце женщины пропустило удар. Словно обжёгшись, она дернулась.

– Что ты говоришь? – прошептала она.

– Мы не верующие во Всевышнего, но и твоя вера нам боле не близка, – твердым голосом произнес он. – Всё, что важно сейчас – это безопасность моей сестры и спокойная жизнь, ради которой и была разыграна первая война.

Марион проследила за движением руки Кассиана, она остановилась на небольшом, но округлом животе Каталины. Только сейчас она заметила, что бывшая подруга в положении.

– Они придут за вами. Рано или поздно. Сколько не прячься, Кассиан, они заберут вас, заберут её и это невинное дитя, и тогда я буду не в силах помочь.

Он лишь улыбнулся.

– Душа всякого тела есть кровь его, Марион.

Она рассеянно кивнула, прикусив губу. В помещении стало душно, легкие с трудом делали вдох.

– Я возьму вещи и покину вас, – наконец произнесла она.

Отступив, она подняла с пола часть книги. Со страницы на неё смотрел портрет Циона. Его волнистые волосы цвета каштанового ореха были собраны сзади, лишь пара завитушек спускалась к уху. Молодые глаза горели огнем. Даже через этот старый портрет в них был виден азарт, сила и бесконечная нежность. Губы были сложены в обаятельную улыбку. На этом портрете Циону было двадцать лет. Тогда он был безупречно красив, заставляя всех дам империи скупать его портреты. Они видели в нём не только императора, но и объект воздыхания. Марион же видела в нём силу, возможности и… Кэйлана?

Она моргнула, отгоняя туман. Только сейчас она осознала, как оруженосец похож на молодого Циона. У них было разное строение черепа, челюсть мальчика была меньше и уже, чем у её правителя, глаза были больше, светлее, но общие черты словно рисовал один мастер.

Она задумалась, всматриваясь в глаза императора. Опустила взор ниже и прочла подпись к портрету:

«Тот, что не сумел сдержать грех, поддавшись искушению»

– Нет, к чему скорые прощания, останься не на долго! – Возразила Каталина, схватив её за руку и отвлекая от раздумий. – Хотя бы отужинай с нами.

– Да, пожалуй, – задумчиво произнесла Марион. Затем вырвала страницу с портретом из книги, аккуратно сложила, и взглянула на подругу.

– Я бы отужинала с вами, а после, если вас не обременит, я бы попросила открыть для меня портал.

– Мы не используем магию здесь, – ответил Кассиан. – Но я могу выйти с тобой из города, туда, откуда меня сложно будет отследить.

Марион кивнула, выдавливая из себя благодарную улыбку. Её глаза же выражали глубокую задумчивость, которую Кассиан сумел быстро прочесть. Женщина задумывала что-то и ему было важно знать, что это никак не коснется его дома и сестры.

Марион отошла от брата и сестры, выглядывая в витражное окно. Яркие всполохи света фонариков переливались на закатном небе и отражались озорной игрой на цветных изображениях стекла.

Как бы ни было тяжело признать сейчас, но ей нужен Кэйлан. Тот Кэйлан, что потерял память и сейчас является самым чистым листом, на котором она сумеет изобразить то, что поможет ей в дальнейшем противостоянии. Она укоренилась в своей затее, схватившись за неё, словно за спасательный канат. Если всё сложится так, как она задумала, то перед ней откроется не без жертвенный, но короткий путь.