Кэйлан дёрнулся в сторону, испуганно прикрыв голову руками.
– При всём уважении, я боюсь, что мне это никак не поможет, уважаемый целитель Морсис, – он неуклюже поднялся, голова всё ещё кружилась от прошлого положения тела, и начал делать аккуратные шаги в сторону двери. – И вообще, кажется, что я уже начинаю что-то вспоминать, да-да! Мне уже лучше, честно. Я чувствую, как внутри меня рождается понимание, ясность. Я чувствую это!
Помощник Морсиса направился в его сторону, дабы сдержать попытку побега, но как только он оказался рядом, парень согнулся, высвободив желудок на его ботинки.
– Всё в порядке! – громко воскликнул лекарь, успокаивая скорее своего ассистента, чем пациента. – Это вполне здоровый ответ организма, полагаю, что это выходит ненужное, больное. После такого очищения тебе точно должно стать легче.
Кэйлан кивнул, утирая рот рукой. И стоило ему выпрямиться, как из него хлынул поток сильнее. Он оперся на стол, схватившись за живот.
– В работах знаменитого имперского целителя, по слухам, он принимал роды самого императора, правда не уточнялось какого именно императора… В работах Кретантиуса Даннина, был целый раздел о том, что зараза сама покидает организм, когда на него оказано должное влияние целительных трав. Правда, какие именно травы так подействовали на тебя, мы не можем сказать точно.
– Все, – пробурчал Кэйлан, в перерыве.
– Но мы точно можем сказать, что очищение пойдет тебе на пользу!
Он схватил свои записи со стола, черканул пером заметки, внимательно наблюдая за процессом избавления внутренностей от хвори, и удовлетворенно хмыкнул.
– Это чудесно, господа, просто чудесно. Перед трепанацией организм сам опустошил себя, предвкушая великое медицинское вмешательство. Что это, если не чудо Всевышнего?
Морсис, слишком довольный, аккуратно сложил записи в стол, допил остатки настоя и, хлопнув помощника по плечу, направился в свои покои.
– Прибери здесь, а завтра мы проведем грандиозное испытание, что наконец поможет нашему другу! Воистину прекрасный день, друзья. До завтра!
Пара осталась одна, в полной тишине. Кэйлан опустился на стул, чувствуя озноб. Хотелось бы умыться, вновь ощутить на теле приятное прикосновение его привычных одежд. Парень обхватил себя руками и съехал по стулу вниз, вытягивая ноги.
– Он сказал испытание? – тихо спросил он у помощника.
Тот, всё еще пытаясь принять участь уборщика, хотя, казалось бы, это уже должно входить в привычку ассистента, кивнул.
– Мы ни разу не делали трепанацию на живых.
Сердце Кэйлана совершило остановку, после чего забилось сильнее, словно в груди маленькой пташки, что попала в сети и рьяно пытается выбраться. Ему нужно бежать. В этом он был уверен, как никогда ранее.
Если он сделает вид, что направился спать, то сможет собраться, дождаться, пока помощник Морсиса закончит со своими делами и тогда Кэйлан наконец оставит дом лекаря с его испытаниями на живых позади. Возьмёт своего коня и пуститься куда-нибудь подальше отсюда. Если он держал путь из столицы, значит нужно придерживаться первостепенного плана, пусть Кэйлан и не мог вспомнить каким он был и что содержал в себе.
– Пожалуй, мне нужно отдохнуть перед этой… трепанацией, – произнес парень, поднимаясь со стула.
Он потянулся за тонкой рубахой, которую выдавали в доме лекаря каждому больному. Помощник, с тяжелым вздохом, принялся чистить пол. Кэйлану стало жутко стыдно, отчего он опустил глаза, не в силах наблюдать как мучится парень, прибирая за ним. Всё-таки ему не составит труда помочь, чтобы тот закончил работу и скорее ушел отдыхать, дав возможность Кэйлану бежать из дома.
