Хлипкое оконце призывало к побегу. Парень приоткрыл его, щурясь от противного визга старых рам, и осторожно выглянул. Под окнами были кусты можжевельника, которые смягчили звуки. Он накинул капюшон, скрывая лицо в тени, если кто-то из его тюремщиков решит насладиться видом из окна. Медленно обойдя дом, он выглянул из-за стены. Конь устало стоял у абревуара, видимо, не наслаждаясь одиночеством и скукой, на какую подверг его новый хозяин.
– Эй, – позвал его парень. – Привет, красавчик.
Конь посмотрел на парня, не выражая радости. Кажется, сейчас он уже был готов смириться со скукой всего мира, лишь бы не прислуживать ребенку. Кэйлан погладил его черный нос, аккуратно отвязывая животное, а затем, ловко вскочил верхом. Сердце пропело от ощущений, какие бывают только когда садишься на лошадь и смотришь на всё с высоты. Животное, раскачиваясь, двигалось под телом парня, топая копытами.
В этот момент двери дома распахнулись и на пороге возник заспанный Морсис, удивленно смотрящий на сидящего верхом на коне пациента. За ним выбежал помощник, вытягивая палец и крича:
– Это он!
Долго думать не пришлось и Кэйлан тяпнул пятками по бокам вороного, пустив его галопом по площади. Животное суетливо скакало меж рядов отдыхающих на площади людей. Кто-то испуганно взвизгивал, кто-то, находясь под влиянием увеселительных напитков, смеялся и хлопал в ладони. Громкая музыка не останавливалась, поддерживая побег боем барабанов и переливами лютен. Возможно, людей в Бласо не так уж легко напугать, они не стали разбегаться в стороны или же ловить нарушителей веселья. Испугавшись, конь встал на дыбы, а Кэйлан разглядел стражу, что приближается с двух сторон. Времени на раздумья не было, и парень направил животное с площади, уводя в тёмные переулки домов. Лишь стук копыт о брусчатку мог указать куда они направились, но музыка и возгласы с празднично украшенной площади и тут пытались перевести всё внимание на себя.
– По коням, – скомандовал имперский солдат. – Обойдём его со всех сторон.
Морсис же, сжимая в руках фолиант, с которым задремал минутами ранее, непонимающе смотрел вслед парню, которому искренне пытался помочь. И хоть тот оказался каким-то разыскиваемым преступником, старик видел в нём лишь ребёнка, которому нужна поддержка.
Марион судорожно собирала вещи в небольшую сумку под тяжёлым взглядом пары. Каталина подавала ей завернутые в тряпицы хлеб, орехи, ягоды, и даже кусочек ещё теплой рыбы. Кассиан задумчиво наблюдал за их действиями со стороны. После объявления маленького подручного о том, что императорские разведчики вошли в Бласо, и разыскивают Марион и молодого оруженосца, сбежавшего с ней из столицы, напряжение в доме обвязало шею тугой нитью. Опасаясь за безопасность своей сестры и свою собственную, Кассиан обдумывал, как он может помочь женщине выйти из города невредимой. А тут ещё и новость о каком-то мальчишке, находящемся в доме лекаря, что само по себе опасное занятие, зная фанатичность Морсиса и его странного, молчаливого и всегда угрюмого помощника.
– Может, расскажешь об этом оруженосце? – спросил мужчина, подходя ближе. – Зачем он тебе?
Женщина промолчала, завязывая маленькую, но до отвала набитую сумку.
– Вы каким-то образом оказались вместе, проделали путь из столицы сюда. Вдвоем? – он выгнул бровь, вопрошающе глянув на женщину. – Да кто он, черт тебя дери, Марион?
